Драконы Севера

Я разглядывал жирдяя с презрительным любопытством. Скользкий тип решил наладить свой промысел на мои деньги.

— Заведения в порту принадлежали вам? Они вроде бы уцелели?

— Да, ваше величество, но девочки разбежались со страху, и нужно время и деньги, чтобы наладить все нормально.

— Лили в порту работала на вас?

— О, ваше величество, я пригрел эту несчастную из жалости, дал ей кров и пищу, даже оплачивал услуги лекаря… Я слышал, вы забрали ее в свой лагерь. У вас добрейшее сердце, ваше величество!

Вкрадчивое бормотание этого скользкого типа меня начало раздражать.

Я произнес слова заклятия.

— Грег Бонам, скажите мне истинную правду. Откуда вы взяли глухонемую девушку?

— Мне ее продал капитан Видж.

Голос Грега звучал ровно, без эмоций

— Сколько ты заплатил капитану?

— Три талера…

— Название корабля капитана Виджа?

— Золотая лань…

— Кто дал имя Лили девушке?

— Имя дал я…

— Почему?

— Я раньше никогда не трахал благородных дам, а тут такая возможность… Я сразу понял, что она из благородных. Мне ее принесли с корабля еле живую. Матросы несколько дней с ней развлекались… Все ляжки в крови. Я и трахнул ее в зад. Она при этом смешно пищала — Ли‑ли‑ли‑ли. Вот отсюда и имя

— Ты бил ее?

— Да, плеткой учил от строптивости…

— Ты держал ее на цепи?

— Держал на цепи в подвале… Она пыталась бежать, но кто мне вернет потраченные на нее деньги?

— Сколько ты заработал на ней?

— Сущие гроши — пару сотен талеров…

— Сколько девушек работало на тебя?

— До начала осады пятьдесят…

— Где они сейчас?

— Я перевез их на корабле на юг в Чешир…

— Почему не взял Лили с собой?

— Она сбежала перед самым отплытием…

— Калека смогла бежать?

— Ей кто‑то помог…

От этой беседы меня начинало мутить. Мерзкий скользкий паук стоял передо мной.

Я обошел стоящего столбом толстяка и, открыв дверь, приказал дежурному горцу.

— Даг, приведи сюда Габриэль!

Вернувшись на скамью, я произнес заклятие наоборот.

Толстяк моргнул и откашлялся.

— Ты просишь компенсации, но что я получу взамен, кроме благодарности?

— Ваше величество, часть прибыли, которую вы соблаговолите назвать, будет доставляться вам совершенно тайно и без огласки. Девочки много слышат интересного от своих клиентов, и я вам доставлю самые свежие сведения, и самые сокрытые тайны людей города и окрестностей будут вам известны!

Толстяк заливался соловьем. Фостер был бы в восторге от таких возможностей получения сведений. Но дверь приоткрылась, и с легким стуком каблучков вошла Габриэль.

У нее был усталый вид и красные глаза, видимо весь день просидела в библиотеке.

— Государь, вы меня звали?

— Вот этот человек пришел и уверяет что знаком с тобой!

Они внимательно рассматривали друг друга. Толстяк начал понимать что‑то и попятился.

Габриэль приблизилась к нему и сделала глубокий вдох. Ее руки поднялись, и пальцы быстро ощупали жирное испуганное лицо.

Она закричала так страшно, словно ей в сердце воткнули нож!

Удар коленом между ног поверг толстяка на пол. Габриэль металась рядом и пинала его с лицо, норовя ударить каблуком. Она визжала как кошка, потерявшая котят, волосы растрепались. Толстяк тщетно пытался прикрыть лицо руками.

— Я не знаю ее! Спасите, государь! Я не виновен!

— Поговорите пока без меня…

Я выскользнул за дверь и приказал горцам за дверью.

— Не входите туда, пока Габриэль не выйдет сама!

Подстелив плащ, я сел на каменные ступени лестницы напротив своих комнат и стал ждать. Караульные горцы, стоящие у двери с алебардами в руках были удивлены, но поглядывали на меня украдкой.

Через полчаса снизу, пошатываясь, появилась Габриэль. Платье, руки, лицо — все забрызгано кровью. Глаза широко открыты, но смотрят мимо, в никуда. Она передвигалась рывками — как марионетка. Из кулака свисает что‑то блестящее.

Я встал на ее пути.

— Что это у тебя?

Она приподняла кулак. Два человеческих глаза, подвешенные на жилах, как шарики на ниточках.

— Брось!

Она послушно разжала пальцы, и мячики глаз поскакали вниз по ступеням.

Я завел Габриэль в свои комнаты. В спальне за ширмой еще не остыла вода в чане. Я с трудом раздел ее и на руках опустил в воду.

Я отмывал ее лицо, руки, бормотал что-то успокоительное. Она была послушна и безвольна. Ее состояние начало меня пугать.

Вода расслабила ее, и глаза закрылись. Я на руках отнес ее в свою постель и укрыл перинкой. Окровавленное платье я затолкал ногой под кровать.

Явился встревоженный Говард.

— Государь, Габриэль убила его, и ужасным образом! Она распотрошила его, как цыпленка, и вырвала глаза!

— Пусть тело уберут, и все там помоют!

— Вы не должны оставаться рядом с нею! Она опасна!

— Но не для меня!

— Я останусь здесь на ночь за дверью, государь. — Говард был тверд.

— Хорошо, иди…

Вернувшись к постели, я положил руки на виски Габриэль. Она вздрогнула, но глаз не открыла. Жар втекал в мои пальцы, словно я держал руки над разогретой плитой. Так продлилось несколько мгновений… Потом все стало как обычно. Влажные волосы под моими руками. Бьющаяся жилка на виске. Убрав руки, я обнаружил, что девушка заснула.