Дракула

Моя кровь темнела на его губах, моя жизненная сила зажгла свет в его глазах; слабость боролась с энергией, трепещущей в жилах; кровь заменили чем-то новым, неизвестным. Удивительно, но я не помню, чтобы иное чувство, кроме бесконечного счастья, посещало меня в этом долгом сумеречном сне. А если быть точнее, волны блаженства и удовольствие все время мерно укачивали меня. Я смутно осознавала, что где-то на пути к вечности мне пришлось свернуть в сторону и я никогда не вернусь назад, но даже такая перспектива не могла омрачить мою радость от обладания бесценным подарком.

Я четко осознала в тот момент, сэр, что страх и ужас могут легко измениться, вместо черного став ярко-красными. Вы понимаете меня?

Родовые боли были несильными.

Такое ощущение, будто вам вырывают зуб, а обезболивающее не до конца еще подействовало. Как я уже сказала, смертельный страх из пугающе-черного превратился в ярко-красный, во время родов я почти все время будто парила, окутанная со всех сторон красноватым туманом. Я видела эту девку (только теперь она была не молода), как она медленно двигалась, чувствовала ее руки на своих разведенных ногах, но когда они с мистером Акрудалом говорили, их голоса звучали тихо, будто издалека, и я не могла понять ни слова.

Внезапно острая боль пронзила мое тело, разрывая его на части, минуты на две я пришла в себя и ощутила нестерпимые муки, животный ужас и… осознание… осознание того, что я стала источником жизни, как вдруг мистер Акрудал, князь Рудольф, заполнил мое сознание прекрасными картинами, так что боль, страх и осознание происходящего исчезли, а я вновь погрузилась в состояние безмятежности, уюта и спокойствия.

Очнулась я в своей кровати.

То, что породило мое тело, лежало в черной деревянной колыбели, и, когда оно, подняв голову, зашипело на меня, я закричала и натянула широкие ремни, сковывавшие мои движения. Даже сейчас, сэр, когда прямо за этой дверью меня подстерегает самое ужасное, что может произойти, мое тело сковывает ледяной страх, когда я думаю об этом крошечном личике, искаженном гримасой, шипящем, как змея, и плюющемся… Нет, умоляю вас, не просите меня описать его. Не надо, пожалуйста… Бледный и худой, с двумя выступающими зубами и черными мерцающими глазами… да, у него змеиные глаза… Черная мамба… Рудольф был бесконечно нежен со мной — Дженис исчезла, ее я больше не видела; снова и снова он успокаивал меня и объяснял, что со временем ребенок изменится до неузнаваемости, станет обаятельным и красивым, подобно всем чистокровным вампирам до четвертого поколения. Этому способствует правильное питание. Но… но… да, сэр, со мной все в порядке, минуточку… но я должна рассказать вам… должна… он сказал, что первые несколько недель я должна… кормить… кормить это существо… как хорошо, что Рудольф все мне объяснил… ему было нужно не молоко… поэтому он не сосал грудь… а кусач… жевал… жевал… иногда даже откусывал… откусывал.

Прошло две недели, и они забрали от меня это существо. Возможно, только благодаря этому я окончательно не потеряла рассудок, потому что на руках и на ногах у него начали появляться крошечные коготки, меня успокаивали, что со временем они исчезнут, подобно тому как выпадают молочные зубки у маленьких детей.

Рудольф — он стал невероятно красивым — кормил меня тушеным фаршем, вкус которого не казался мне таким противным, — возможно, я просто не задумывалась тогда об этом. Я начала восстанавливаться после родов, хорошо прибавляла в весе, и, когда я наконец окрепла — и ни днем раньше, он на самом деле был очень заботливым, — Рудольф, крепко сжимая мою руку, рассказал мне обо всем, что я должна была знать.

На самом деле он мечтал лишь о том, чтобы в мире и спокойствии проводить вечность, писать историю своей прославленной семьи, но время от времени он должен был производить на свет потомство, они были полукровками, но в свою очередь сами несли кровь Дракулы, смешиваясь с людьми. И только женщина, которая сумела справиться со своими страхами и провести в этом ужасном доме не менее трех месяцев, удостаивалась чести стать матерью вампира.

Рудольф улыбнулся, обнажив свои острые белые зубы. Как он привлекателен, в который раз подумала я.

— Примите мои поздравления, дорогая. Мы рассматривали много кандидатур, избранных были единицы.

— Что теперь будет со мной? — спросила я.

Он глубоко вздохнул: