Дракула

В тот момент я ощутила, что к уже привычным запахам, наполняющим этот дом, примешивается еще один — запах страсти. Но страсти не в обычном ее понимании, которую могут порой испытывать даже такие забытые и покинутые всеми женщины, как я, но нечто чуждое и неподвластное разуму, отчего по телу у меня забегали мурашки. Но я была не в силах двинуться с места, просто стояла и смотрела на них; внезапно меня окатила волна нового чувства, отчего я испытала отвращение к самой себе.

Ревность.

Охваченная всевозрастающей завистью, я отчаянно желала, чтобы все это он делал со мной.

Колдовские чары рухнули в тот момент, когда он разорвал на ней шерстяной свитер, обнажив большую часть спины, девушка соскользнула с его колен, перекатилась по полу и грациозно вскочила на ноги, подобно изящной и ловкой дикой кошке. Она замерла и, пристально глядя мистеру Акрудалу в глаза, жестом приказала ему не двигаться с места.

— Успокойтесь. — В ее голосе звучала угроза. — Я тоже одна из нашей семьи, вы не забыли? Все еще… хорошо это или плохо. За нами наблюдает человек… И происходящее набирает силу.

Девушка повернулась в мою сторону, и наглая самоуверенная усмешка заиграла на ее губах, так что я с трудом сдержалась, чтобы не отхлестать ее по гладким белым щекам. К счастью, гнев охладил мой пыл, и я благополучно добралась до кухни. Позже, взбивая омлет из пары яиц, я утешала себя мыслью о том, что, если эта молоденькая стерва захочет есть, ей придется самой приготовить себе обед.

Минут через десять Дженис зашла ко мне на кухню, разорванный свитер был скреплен английскими булавками, но не прикрывал обнаженного плеча.

— Чем я могу вам помочь, мисс? — спросила я тоном, ясно означающим, что ее присутствие мне неприятно. По крайней мере, я вложила в вопрос всю свою неприязнь, но это не возымело должного эффекта.

Она вновь окинула меня насмешливым взглядом и села на стол, положив ногу на ногу:

— Вы тайно вздыхаете по этому старикашке? Не смущайтесь, не вы первая, даже несмотря на его отталкивающую внешность. Независимо от этого, вы вновь приползете к нему.

— Бесстыжая девка!

Она наклонилась и едва не коснулась моего подбородка:

— Я? Полагаю, вы мечтаете ударить меня. Даже не пытайтесь. Я могу переломить вам позвоночник в трех местах прежде, чем вы поднимете руку. — Она захихикала и склонила голову набок. Несмотря на гнев и раздражение, я не могла не заметить, как она очаровательна. — Забавно, как вы, люди, притворяетесь испуганными, но тут же готовы на все, едва вас коснется внимание одного из потомков графа. И все из-за этого запаха, приводящего в движение древние устоявшиеся механизмы.

Я села на стул и судорожно вздохнула: хотя я прекрасно понимала, что завеса тайны должна быть сорвана и самая неприглядная правда предстанет перед взором, несмотря на но, любопытство вело отчаянную борьбу со всепоглощающим страхом. Наконец я спросила:

— Для чего вы все это говорите, мисс?

Как эта маленькая дрянь рассмеялась! Она подошла ко мне ближе и положила свою красивую ладонь на мою ногу, от ее прикосновения тайная страсть, так успешно сдерживаемая мною, освободилась от оков и мое тело охватило неудержимое пламя желания. Разорванный свитер вновь соскользнул с ее плеча, должно быть, от неосторожного движения расстегнулась булавка, и я увидела ее округлую красивую грудь… и… о боже! Я не понимала, где нахожусь в тот момент и что за древние потаенные механизмы внезапно запустили в моем теле, но дом оказался во власти зла, — должно быть, так произошло, хотя что, черт возьми, для нас зло? — поскольку ничем иным я не могла объяснить неудержимый рой мыслей, кружащихся у меня в голове. Внезапно в тишине кухни зазвучал ее низкий волнующий голос с легким иностранным акцентом:

— Да прекратите же! Только не говорите мне, что до сих пор не знаете правды. Долгих три месяца жить в его доме, смотреть на него, чувствовать его запах и не узнать в нем вампира во втором поколении? Сына графа? Рано или поздно он будет обладать вами, и, испив его страсть до последней капли, вы поймете, что никогда прежде не испытывали подобного, а примерно через год вы родите маленького полукровку, дитя вампира и человека.

— Нет! — вскричала я, но ее безудержный смех заглушил мои крики.