Дракула

— Осложнения будут, как не быть, — согласилась Джоанна, но она имела в виду только протокол 98-го года, регулирующий изготовление агентов, передающихся человеку. Никто не надеялся, что он будет соблюдаться — хотя бы в разумных пределах. Каждый, кто занимался такими вещами, знал кого-то где-то, кто продолжал работу, уверенный, что новое тысячелетие, новые законы и правила достаточно растяжимы, чтобы разрешать все, лишь бы не было шума. Энтони Марклоу если и опередил свое время, то ненамного.

«Разве что, — подумалось Брюеру, — вломиться в чужую лабораторию и впрыснуть инфекцию в чужую сонную артерию едва ли попадает под определение „без шума“».

— Мне не нужна генная карта, — сказал он Джоанне. — Сделайте все, что можно успеть до вечера.

— А что вечером? — спросила она.

— Я должен повидать одного человека насчет этой болезни, — ответил он, и тут телефон, стоявший у него под рукой, зазвонил.

Он схватил трубку, но услышал только голосовое сообщение, уведомлявшее, где он может получить ответ из Таллина.

На звонок Брюера, явившегося к дому Марклоу, ответила Дженни, и она же открыла дверь квартиры, кода он пробился сквозь многослойную охранную систему. Первое, что она ему сказала:

— Ты — вор.

— А ты — шлюха, — ответил он, — но нас обоих провели. Твой дружок заранее знал, что я стану его искать. Он не ради приработка вмешался в мою торговлю: он хотел привлечь мое внимание.

— Не льсти себе, Брю, — начала она, но он и не льстил себе, а знал, что был уже намечен к вербовке, а Дженни в своем желании показать ему нос и дать понять, чего он лишился, просто запустила машину немного раньше времени — рано или поздно его пригласили бы сюда и сделали предложение, от которого невозможно отказаться.

Человек, назвавший себя Энтони Марклоу, стоял у окна, выходившего на реку. Он не протянул руки и не предложил Брюеру выпить. И Дженни тоже — она просто прошла через комнату и уселась на диван в преувеличенно беззаботной позе, подхваченной, скорее всего, в американской мыльной опере. Брюер остался стоять, чтобы встретиться с графом Дракулой лицом к лицу.

Он был уверен, что Марклоу и есть граф Дракула — может быть, не тот самый, из романа, но различия не существенны. Его знакомые хакеры немного смогли раскопать: они так стыдились неудачи в попытке установить истинную личность Марклоу, что отказались от половины платы (на оставшуюся половину можно было роскошно прожить до 2020-го). Компьютеры вошли в употребление всего пару поколений назад, а это означало, что прошлое людей старше пятидесяти проследить невозможно. Однако столь тотальное отсутствие лица под маской Марклоу говорило о сроке куда большем.

— Вы не поверили Дженни, когда она рассказывала, как серьезно я отношусь к генетической революции, — начал Брюер, отвечая на неотступный взгляд его темных пронзительных глаз, — но вы хотели бы верить, да?

— Я заинтересовался, — признал Марклоу. — Настало время поднять мой личный проект на новую ступень, и мне бы совсем не помешала помощь специалиста.

— Вы сильно рисковали, — заметил Брюер. — Что, если бы я взялся за поиски лекарства? Знаете, со временем я мог бы его найти. То, что риккетсия иммунна к обычным антибиотикам, еще не значит, что против нее нет средства. На больших жуков найдутся маленькие жучки, которые их едят…

— А на маленьких — еще меньшие, ad infinitum[17], — закончил за него Марклоу. — Это действительно проблема. Вы просто мелкий жулик с манией величия, но существует достаточно исследователей и лабораторий, способных вывести действующий на нее вирус. Я долго мог не опасаться противостояния, но скоро гонка начнется заново.

— Заново? — повторил Брюер. Он, кажется, понимал, о чем говорит Марклоу, но хотел знать наверняка.

Вампир имел в виду, что были времена, когда вампиры не сознавали причины своего состояния и не могли его контролировать. В то время они были весьма уязвимы, хотя легионы потенциальных Ван Хелсингов, готовых протыкать их колами, обезглавливать или сжигать, понимали еще меньше. Но Брюер хотел услышать подтверждение и понять, о каких масштабах времени идет речь. Он хотел знать, давно ли граф Дракула, он же Энтони Марклоу, существовал как не мертвый, чтобы понять, на какой срок могут рассчитывать он и Дженни — теперь или позже, когда прототип будет очищен и усовершенствован.

Впрочем, пока Марклоу не выказывал намерения раскрываться. Сперва он хотел услышать, что скажет Брюер, и если выражение его глаз о чем-то говорило, тому стоило очень тщательно подбирать слова. Может, эпоха первобытных торговцев крэком и ушла в прошлое, но на свете еще достаточно личностей, готовых убить без малейших угрызений совести.