Дракула

10 августа. Похороны бедного капитана проходили очень трогательно. Кажется, присутствовали все суда и суденышки порта, а их капитаны на собственных плечах несли гроб от Тейт-Хилл-пирса до кладбища. Мы с Люси рано пришли на нашу скамью, похоронный кортеж как раз двинулся вверх по реке к виадуку, а затем повернул обратно. Нам было видно все как на ладони. Похоронили несчастного недалеко от нашей скамьи, так что мы видели, как его гроб опускали в могилу.

Люси, бедняжка, очень расстроилась. Она вся на нервах; боюсь, сказывается ее лунатизм. Странно, что Люси не говорит мне о причине своего беспокойства, хотя, возможно, она и сама не может понять, в чем дело. Подействовала на нее и смерть бедного мистера Свейлза, которого сегодня утром со сломанной шеей нашли рядом с нашей скамьей. Очевидно, как сказал доктор, он упал со скамьи от испуга — на лице у него застыло выражение такого несказанного ужаса, что, по словам нашедших его людей, у них мурашки побежали по коже. Славный старик! Может быть, он увидел перед собой саму Смерть!

Люси такая тонкая, она гораздо чувствительнее других. Только что она разволновалась из-за пустяка, которому я не придала особого значения, хотя очень люблю животных. Один человек пришел на наше место, уже не впервые, с собакой. Оба они очень спокойные: ни разу не видела, чтобы он сердился, а она лаяла. Во время панихиды собака ни за что не хотела подойти к своему хозяину, сидевшему с нами на скамье, а, остановившись в нескольких ярдах, начала лаять и выть. Хозяин говорил с ней ласково, потом строго и, наконец, сердито, но она все равно не унималась, продолжая выть как бешеная: глаза сверкали, шерсть встала дыбом. В конце концов хозяин разозлился, подбежал к ней, пнул ногой, схватил за загривок и бросил на надгробную плиту, рядом с которой стояла наша скамья. Собака тут же затихла, но начала дрожать. Она не пыталась сойти с плиты, а припала к ней, съежившись, дрожа в таком ужасе, что все мои попытки успокоить ее оказались безуспешны. Люси тоже было жаль собаку, но она даже не пыталась погладить ее, а лишь смотрела на нее в таком отчаянии, что мне стало больно. Мне кажется, она слишком чувствительна, чтобы жизнь ее сложилась гладко. Наверняка ночью ее будут преследовать кошмары: корабль, управляемый привязанным к штурвалу мертвецом с крестом и четками, душераздирающие похороны, собака, охваченная то бешенством, то страхом, — это слишком много для нее.

Я решила, что будет лучше, если Люси ляжет спать усталой физически, и поэтому повела ее пешком по утесам в бухту Робина Гуда и обратно. Надеюсь, теперь ей не захочется гулять во сне.

ГЛАВА VIII

Дневник Мины Меррей

Тот же день. 11 часов вечера. Ну и устала же я! Если бы не моя твердая решимость вести дневник ежедневно, сегодня вечером ни за что бы не раскрыла его. Мы совершили замечательную прогулку. Люси вскоре повеселела, наверное, благодаря чудным коровам, которые из любопытства двинулись в нашу сторону, когда мы гуляли в поле недалеко от маяка, и до смерти нас напугали. Этот испуг прогнал все прошлые впечатления, и мы начали новую жизнь. В бухте Робина Гуда напились превосходного крепкого чая в маленькой старомодной гостинице, эркер которой выходил прямо на прибрежные скалы, поросшие водорослями. Боюсь, мы шокировали бы своим аппетитом любую «современную женщину». Мужчины, слава богу, более терпимы! Потом пешком пошли домой, часто останавливаясь, так как панически боялись диких быков, которые здесь встречаются.

Люси очень устала, и мы решили, как только доберемся до дома, сразу лечь спать. Однако пришел молодой викарий, миссис Вестенра пригласила его к ужину, и нам с Люси пришлось вместе со всеми сидеть за столом, изо всех сил борясь со сном; о себе могу сказать, что я чувствовала себя героиней. По-моему, епископам надо собраться и подумать о воспитании более внимательных и деликатных священников, которые бы не навязывали своего присутствия людям, явно усталым и обессиленным.

Люси спит и дышит ровно. Щеки у нее горят, какая она красивая! Если мистер Холмвуд влюбился в нее, видя ее только в гостиной, представляю, что с ним было, если б он увидел ее сейчас. Вполне возможно, однажды всем этим «современным женщинам»-писательницам придет в голову, что будущим супругам нужно увидеть друг друга спящими, прежде чем делать предложение или принимать его. Впрочем, в будущем «современная женщина», наверное, откажется от унижения «принимать предложение» и сама будет его делать. И вероятно, преуспеет в этом! Слабое утешение. Как я рада, что Люси сегодня, кажется, получше. Очень надеюсь, что кризис миновал и ее тревожные сны прекратились. Я была бы совсем счастлива, если бы только знала, что с Джонатаном… Господи, сохрани и спаси его!