Дракула

Внезапно резкий ветер сорвал шарф с ее головы, обнажив алый шрам на лбу. Я вздрогнул, обернувшись в ту сторону, куда смотрели воспаленные глаза миссис Харкер. Смутные белесые фигуры, кружась, приблизились к нам и застыли на границе круга. Если в тот момент Господь не лишил меня рассудка, то в них проступали очертания трех женщин. Я вспомнил запись Джонатана и, казалось, узнал формы их гибких тел, цвет волос, яркие рты… Тишину взорвал хриплый хохот:

– Иди к нам, сестрица!

Я в страхе обернулся к Мине – на ее лице было написано отвращение, смешанное с ужасом. Она еще была свободна! Это придало мне сил. Схватив горящую ветку, я пошел прямо на трех ведьм, сжимая в руке распятие…

Мы с миссис Харкер остались вдвоем в нашем спасительном круге, смолкло тревожное ржание лошадей, внезапно повалил мягкий крупный снег. В таком положении мы оставались до самого рассвета, пока не взошло солнце. При первых же его лучах призраки рассеялись в тумане. Мадам Мина спокойно и крепко спала.

Я побаивался выйти из круга, однако все-таки решился. Развел огонь, пошел взглянуть на лошадей – они были мертвы. Я вернулся. Сейчас подкреплюсь горячим кофе и примусь за главную работу.

Дневник Джонатана Харкера

4 ноября

Потеря катера на порогах едва не стоила нам жизни. Мы давно уже догнали бы лодку графа, и я бы так не тревожился о жене, которая находится в самом пекле. Мы раздобыли лошадей и поспешили за профессором и Миной… Пишу, пока Артур готовит все к отъезду. Оружие с нами. Не знаю, что нас ждет… На всякий случай – прощай, моя возлюбленная Мина!

Записи доктора Джона Сьюарда

5 ноября

Нет ни Арчи, ни Джонатана. Зато на рассвете мы увидели, как цыгане со своей кибиткой топчутся у реки. Они окружили ее со всех сторон, точно их преследуют. Падает снег. Вдали, с гор, слышится волчий вой; жутковато. Лошади почти готовы, и скоро мы двинемся в путь.

Записи Абрахама ван Хельсинга

Продолжение

Я, по крайней мере, в рассудке, испытание пережито. Оставив Мину спящей в освященном круге, направляюсь к замку Дракулы.

Кузнечный молот, который я прихватил, пригодился мне, хотя все окна и двери были настежь распахнуты. Первым делом я снял их с петель, чтобы они случайно не захлопнулись. Опыт Джонатана помог мне: благодаря его записям я нашел дорогу к старой часовне. Духота, запах серы туманят голову. Кажется, что где-то воют волки, но, возможно, у меня просто шумит в ушах. Я не рискнул взять Мину с собой; граф не сможет до нее добраться, чего не скажешь о волках. И все же я решил действовать. Я знал, что здесь должны быть, по меньшей мере, три гроба, и вскоре обнаружил один из них… Существо в нем спало крепким сном вампира. Оно было полно жизни и женственности; я даже вздрогнул, ибо пришел убить. Ноги подкашиваются, возможно, причина в том, что я устал, однако надо найти в себе силы начать… Раскрывая гробы, я нашел еще одну из ведьм-вампиров, брюнетку. Затем – третью. Все наши ночные призраки здесь. Остановившись, я заметил еще один гроб; на обитой черным бархатом крышке было золотом начертано: «Дракула».

Я положил несколько облаток на дно пустого гроба, изгнав таким образом нежить оттуда навсегда. Затем, пересилив тошноту и дрожь, принялся за дело. Слава Богу, мои нервы выдержали. Прежде чем покинуть замок, я закрыл все входы и выходы…

Когда я вернулся к миссис Харкер, она, увидев меня, воскликнула:

– Мы должны идти навстречу Джонатану, он где-то рядом, я знаю…

Мина выглядела больной и слабой, но взгляд ее был чистым. Я рад видеть ее такой, так как во мне все еще сидит ужас перед румяным обликом спящего вампира…

Дневник Мины Харкер

6 ноября

Стемнело; мы медленно продвигались по безлюдной местности, так как нам пришлось нести с собой весь наш багаж. С гор доносился вой волков. Доктор ван Хельсинг искал укрытие, где мы могли бы провести ночь. Немного погодя он позвал меня – в скале обнаружилось нечто вроде пещеры, куда профессор втащил все наше имущество. Затем он приготовил удобное место для отдыха и еду. Я не могла заставить себя проглотить ни крошки…

Ван Хельсинг, сердясь, вышел наружу. Вдруг он воскликнул:

– Идите скорее сюда, Мина!

Я выбежала. Он протянул мне подзорную трубу. С высоты за снежной пеленой виднелась черная лента реки, а неподалеку от нас по дороге несся большой фургон. Была видна пестрая одежда людей, сопровождавших повозку, на которой возвышался большой прямоугольный ящик. Сердце мое забилось… Я знала, что с заходом солнца он снова оживет и, натянув одну из своих личин, ускользнет от преследования. В страхе я повернулась к профессору, но его рядом не оказалось.

Ван Хельсинг чертил магический круг вокруг скалы; только покончив с этим, профессор вернулся и сказал:

– Без этого нам не обойтись…

Снег усилился, я отдала ему подзорную трубу и просто стояла и ждала.

– Цыгане торопятся… до заката нам не успеть, – глухо проговорил ван Хельсинг и тут же обрадованно закричал: – Два всадника догоняют кибитку… Должно быть, это Квинси и Джон.

Я же чувствовала, что Джонатан тоже где-то близко, и как бы в подтверждение услышала ликующее: