Дракула против Гитлера (ЛП)

«Это верно. Я выгнал турок, бояр», с определенной гордостью ответил Дракула. Я поймал остатки благородного взгляда, взгляда княжеского, который когда-то жил в этом существе.

И теперь я точно знал, что все это правда. Это был Влад Цепеш, который жестоко, но справедливо правил древней Валахией в XV-м веке. Он сражался с Османской империей и победил, изгнал венгров из своих земель. Его имя переводится как Влад Колосажатель, так как он был известен тем, что сажал своих врагов на кол.

Говорят, что Османская армия однажды в испуге бежала, увидев тысячи своих соотечественников, все их гниющие трупы, выставленные на берегу Дуная, как крысы на шампурах.

Я еще размышлял над своими историческими познаниями об этом человеке, как вдруг Дракула выбросил вперед руку, как наносящая удар змея, схватил с пола деревянный кол и бросил его в один из осколков зеркала. Стекло разбилось, упав со своего места на стене, и внезапно целая секция солнечной тюрьмы Ван Хельсинга исчезла.

Вампир прыгнул на Ван Хельсинга, обнажив клыки. Профессор сунул руку в карман, вытащил свое бритвенное зеркало и отразил им солнечный свет от окна прямо в лицо Дракуле.

Существо ахнуло, лицо его покраснело, а кожа сошла, в том месте, где его обожгло солнцем. Наполовину ослепший, он снова бросился в свое убежище в тени.

«Я могу уложить тебя обратно в твою могилу», пригрозил Ван Хельсинг.

«Так и сделай», негромко ответил Дракула, прикрывая глаза. «В этом мире мне нет места».

«Твой народ хулит тебя только за то, что ты мучил его». Ван Хельсинг держал свое бритвенное зеркало наготове, пуская пляшущие солнечные зайчики над головой и вокруг вампира. «Я же предлагаю тебе возможность искупить свою вину. Шанс загладить все те страдания и боль, которые ты причинил».

«Искупление — это не для меня». Дракула покачал головой. «Чтобы искупить мои грехи, возместить все мои жестокие зверства, потребуются десятки жизней».

«Судя по всему, эти жизни у тебя еще впереди», сказал Ван Хельсинг, но Дракула, по-прежнему прикрывавший глаза руками, лишь снова покачал головой.

«А как насчет кое-чего другого?», спросил я.

Дракула убрал руки с лица и повернулся ко мне. Я обнаружил, что у меня дрожат руки, и спрятал их за спиной.

«Кровь», произнес я лишь единственное слово.

«Кровь». Дракула тоже произнес это слово, как будто оно было чем-то священным.

«Кровь нацистов», продолжал я, чуть более уверенно. «Кровь захватчиков. Вы получите ее вдоволь. Сможете напиться ее досыта. И снова стать героем для своих соотечественников».

«Кровь моих врагов». Что-то мелькнуло у него в глазах, нечто похожее на улыбку. «Мне очень сильно хочется крови».

«Крови более чем достаточно, чтобы удовлетворить даже твою ненасытную жажду», подхватил мои доводы Ван Хельсинг. «Но ты должен дать обещание, что будешь убивать только наших врагов».

«А с чего это вдруг ты мне решил доверять?», спросил Дракула.

«Справедливый вопрос. Тот, над которым я и сам задумывался», ответил Ван Хельсинг. «Я довольно долго изучал твою историю, древние рукописи, том за томом, и, несмотря на твой богомерзкий аппетит, ты когда-то был честным правителем, человеком слова. И сейчас я прошу именно об этом».

«Тогда вот вам мое слово. Пожирать я буду только своих врагов».

«Наших врагов», поправил я.

«Врагов моего народа. Хорошо. Договорились. Вот вам моя клятва», поклялся Дракула.

«Договорились», ответил Ван Хельсинг.

Дракула вгляделся внимательней в своего бывшего врага, а теперь союзника. Ван Хельсинг встал на пути луча света, разорвав оковы тюрьмы отраженных лучей.

В отсутствие ярко бивших из окна лучей Дракула смог теперь лучше разглядеть старика, и он явно был потрясен увиденным.

«Как ты постарел», изумленно сказал Дракула.

«Это правда, я постарел», признался Ван Хельсинг. «И ты тоже… но цвет волос у тебя остался прежним».

Ван Хельсинг обошел склеп и сбросил осколки зеркал на пол, разбив их. Я сунул руку в карман и обхватил пальцами рукоятку пистолета, сомневаясь, что он сможет защитить меня от этого существа. Вампир заметил это мое движение и, похоже, моя нервозность его лишь позабавила.

«Ты тоже кажешься мне знакомым», обратился он ко мне.

«Я внук Джонатана Харкера».

«Харкера…» Дракула на мгновение задумался. «А, того адвоката из Англии?»

«Того самого».

«Внук». Дракула покачал головой, свободно зашагав по склепу, но пригибаясь под окном. Он остановился перед Ван Хельсингом, который даже не вздрогнул.

Я продолжал держать руку в кармане, ища защиты в стали Браунинга. Я понимал, что у Ван Хельсинга не было такого же талисмана, и он был беззащитен перед этим существом. Это заставило меня еще сильнее зауважать профессора — настолько храбрым человеком он на самом деле был.

«Вы сильно ошибаетесь во мне, профессор», сказал Дракула, его голос, по мере того, как он все дольше говорил, становился все более похожим на человеческий.

«Нельзя сказать, что я совсем не изменился. Напротив. Думаю, я очень во многом изменился».

Он продолжал ходить по склепу, все более обретая уверенность походки по мере движения, и снова повернулся к старику. «И как мы будем действовать?», спросил он.