Драма Иова

В книге Иова эта преходящность экзистенции отображена необычайно ярко и очень глубоко. Преходящность экзистенции постоянное переживание Иова, к ней он все время возвращается и находит все новые образы для ее выражения. Преходящность экзистенции одна из главных тем его размышлений. «Вспомни, что жизнь моя дуновение, что око мое не возвратится видеть доброе. Не увидит меня око видевшего меня; очи Твои на меня, — и нет меня». (7, 7–8) ... «Дни мои быстрее гонца, — бегут, не видят добра; Несутся, как легкие ладьи, как орел стремится на добычу» (9, 25–26). Кажется, что даже божественный взгляд не может поймать постоянности человеческой экзистенции. Даже Бог не может дважды взглянуть на одного и того же человека. Пока Он обратит свой грозный взор, человека уже нет. Здесь мы находим обоснование основной жалобы Иова — почему бы Богу не простить человеку его грехи и не снять с него беззакония (7, 21). Ведь все проходит, тем самым проходят и грехи и беззакония, «ибо, вот, я лягу в прахе; завтра поищешь меня, и меня нет» (7, 21). Бог, еще вчера разговаривая с человеком, наказывая его страданием и болью, наутро уже не найдет его таким же, каким он был вчера. Преходящность управляет всей жизнью человека. Экзистенция нигде не задерживается. «Дни мои бегут скорее челнока» (7, 6). В этом образе Иов хочет выразить, что преходящность экзистенции не измеряется никаким временем. Измерить можно каждое наше действие, даже мелькание руки ткача, когда тот перебрасывает челнок с одной стороны ткани на другую. Между тем экзистенция никакой мерой не измеряется. Экзистенция — сама преходящность. Перед трансценденцией, как перед абсолютно неизменным бытием, стоит экзистенция, как сама изменяемость.

Характерно то, что такое переживание преходящности Иов испытал во времястрадания. Он всюду говорит о своих днях, то есть о тех днях, когда его настигло несчастье. Между тем мы знаем, что трудные дни, особенно дни страдания и физической боли, психологически проходят медленнее всяких других дней, особенно счастливых. Психологическое переживание преходящности в страдании словно замедляется. В страдании экзистенция словно и не спешит. Она словно позволяет человеку пережить всю тяжесть страдания. И если все-таки Иов даже в это тяжелое для него время чувствует особую преходящность экзистенции, то это происходит потому, что через эту психологическую замедленность он замечает становление метафизических глубин человека и осознает их непрерывное течение. Страдание замедляет только переживаниепреходящности. Но оно не замедляет течения самого бытия. В действительности преходящность остается такой же, как и всегда. Мы одинаково проходим в счастье и в несчастье, в радости и в боли. Психологическая замедленность или убыстренность преходящности в некоторых особенных моментах экзистенции ничего не изменяет в ее сущности. Наша экзистенция, будучи становлением, всегда есть постоянное течение. «Человек, рожденный женою, краткодневен и пресыщен печалями. Как цветок, он выходит, и опадает; убегает, как тень, и не останавливается» (14, 1–2). Так стоит ли Богу заниматься такой преходящей тварью? «И на него-то Ты отверзаешь очи Твои, и меня ведешь на суд с Тобою?» (14, 3).