Читаем Драма лихих 90-х. Книга 2. 90-е годы полностью

Вот и вечер в ЦДЛ прошел (господи, все проходит!..). Почти полный зал, человек 80, не меньше. Приглашенные и пришедшие сами по себе. Подрулил даже Андрей Вознесенский (в роли свадебного генерала?). Выглядел Андрей как Будда, важный и всезнающий. Сказал несколько слов о том, что в школе я был широко известен и что меня звали Безой, что очень выделялся, выглядел, как аристократ (?) и уже обладал сексуальным опытом (?!) — наверное, так ему казалось, он-то был тогда маленьким и незаметным заморышем. Зал загудел. Вознесенский величественно поднялся со стула и покинул ЦДЛ, и тут же появился Владимир Вишневский, второй модный поэт. Наговорил кучу любезностей в мой адрес и сказал, что его мама, когда была жива, собирала мои вырезки и говорила Володе, чтобы он учился писать, как Безелянский. «Мамы нет, а вырезки остались…» — заключил Вишневский.

Но Вишневский пошел другой дорогой, не мемуарной, исторической, а смехаческой, юмористической. И преуспел в коротких звонких строках: «Был отвергаем, но зато — какими!..», «И вновь я не замечен с Мавзолея!..», «Полжизни выживаешь, полжизни доживаешь…», «Она сопротивлялась мило: «А почему такая срочность?..». Ну, и т. д.

Мой творческий вечер обернулся каким-то концертом (виноват: перестарался в приглашениях, и потом многие говорили: «А Безелянского было мало!..». Некогда звезда, Маргарита Суворова, спела «Голубку», четыре романса спел Надир Ширинский, еще был какой-то гитарист-виртуоз, Маргарита Сердцева читала Северянина… Все это длилось часа два и закончилось большими букетами. Все-таки, кое-что удалось рассказать и даже прочитать несколько своих стихотворений. Дома Ще подвела итог: артист!..

13 декабря

Вечер прошел, а потом были долгие отклики. Журналист Басков сказал, что в ЦДЛ редки такие вечера, где было много теплоты и сердечности, «а у вас это было».

На следующий день пошел в Горбачев-фонд на заседание «Клуба Раисы Максимовны». Тема: женщины в современной России. Говорили многие долго и нудно, с налетом академизма. Эту нудятину я немного взорвал своим эмоциональным выступлением и прочитал стихотворение Саши Черного к женскому съезду (декабрь 1908):

Не спорьте о мужских правах, —Все объяснимо в двух словах:Нет прав у нас,Как и у вас…

Раиса Максимовна смотрела на меня большими распахнутыми глазами: а это кто такой?! Потом мы познакомились лично — с ней и ее прелестной дочерью Ириной Вирганской (маленький носик и очки), во время разговора подошел Михаил Сергеевич. «Святое семейство» Горбачевых. Тут же мне сказали, что в Горбачев-фонде недоумевают по поводу имени Ельцина в названии моей книги «От Рюрика до Ельцина». Понятно, почему нет Горбачева в названии?!..

20 декабря

Вечер в ЦДЛ означал подъем, душевный всплеск, а теперь — спуск, упадок. Все закономерно. И очень страдаю из-за темноты. Печатаю при электрическом свете, а это как-то раздавливает. И, вообще, хочется весны и куда-нибудь поехать: Париж, Лондон. Но цены вновь пустились вскачь, и поездка проблематична…

13 декабря исполнилось 8 лет со дня журналистского старта (и культурологического, прежняя советская журналистика не в счет)

13 декабря 1990, «Мегаполис-экспресс», первая календарная публикация «Дневник судеб». И судьба покатилась, как колесо. В среду 15-го в «Москве» на Тверской в рамках «Радуги» подписал примерно 25 своих книг. И опять россыпь комплиментов: легкое перо, талантливое письмо, страницы содержат добро и т. д.

Звонок из журнала «Women»: срочно нужна любовная история. Сел и тут же сочинил «лав стори» про Нину Петровскую, за которой приехал водитель из изд. «Бурда моден»… Сделан альбом со своими вырезками, и получилось наглядно — материлизованный труд. И вспомнил слова Алена (Эмиль Огюст Шартье, французский литературный критик и философ, 1868–1951): «Счастлив тот, кто видит в проделанной накануне работе следы своей воли».

18-го еще одна автограф-сессия, на этот раз в «Библио-Глобусе». Подписал около 40 книг. И опять море благодарственных слов, и по магазинному радиоузлу: «У нас сегодня замечательной писатель Юрий Безелянский…». Вот работал в радиокомитете, в «Могиле неизвестного солдата», никому был неведом, а теперь вырвался на простор публичности. Что скрывать: конечно, приятно. Пришла открытка из Вены, от Натальи, подруги гида Светланы: «Очень часто вас вспоминаю и с огромным удовольствием читаю ваши книги…».

А что в стране? Как пишет экономист Андрей Илларионов: «Вот уже в течение восьми десятилетий страна не может вырваться из плена социалистического помешательства…».

Ремарочка. А потом из социалистического помешательства да в капиталистическое безумие… (18 июля 2011)

27 декабря

Перейти на страницу:

Похожие книги

Былое и думы
Былое и думы

Писатель, мыслитель, революционер, ученый, публицист, основатель русского бесцензурного книгопечатания, родоначальник политической эмиграции в России Александр Иванович Герцен (Искандер) почти шестнадцать лет работал над своим главным произведением – автобиографическим романом «Былое и думы». Сам автор называл эту книгу исповедью, «по поводу которой собрались… там-сям остановленные мысли из дум». Но в действительности, Герцен, проявив художественное дарование, глубину мысли, тонкий психологический анализ, создал настоящую энциклопедию, отражающую быт, нравы, общественную, литературную и политическую жизнь России середины ХIХ века.Роман «Былое и думы» – зеркало жизни человека и общества, – признан шедевром мировой мемуарной литературы.В книгу вошли избранные главы из романа.

Александр Иванович Герцен , Владимир Львович Гопман

Биографии и Мемуары / Публицистика / Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза