Драма лихих 90-х. Книга 2. 90-е годы

Только задружил с «Алфавитом», как все и кончилось. Какие-то временные, спорадические связи. Получил аванс за «Улыбку Джоконды» и отказался ехать в Питер вместе с «Радугой» (две ночи в поезде — бррр!..). Приезжал в гости Эдик с бутылкой французского «Клико» и коробкой конфет «История шоколада». Наш француз!.. Обещал организовать поездку в Париж.

23-го подписывал книги в «Доме книги» на Арбате, а 14-го отправился в Горбачев-фонд на встречу с экс-президентом СССР. Пока у Михаила Сергеевича шло совещание, «мозговая атака», мило болтал с дочерью Ириной. Рассказывала о себе, об отце, как он обещал домашним, что когда выйдет в отставку, будет заниматься огородом и жарить картошку. Но не вышло: навалилась новые дела и проекты…

В 15.30 меня пригласили в кабинет Горбачева. Он встал и пошел мне навстречу, а я иду и думаю, с чего бы начать разговор с некогда первым лицом страны.

— Михаил Сергеевич, а вы знаете: мы с вами родились в один день, 2 марта.

— Да? — удивился Горбачев, — и вы тоже?!

Из этого можно было сделать вывод, что Михаил Сергеевич был уверен, что 2 марта родился он один на свете.

— Да, но в разные годы, — продолжил я, — вы в 1931 году, а я в 1932-м.

Мы проговорили с ним минут 30, и я успел задать ему много вопросов. Он подарил мне свою книгу «Размышления о прошлом и будущем» с такой надписью: «Юрию Николаевичу — от автора. Думаю, Вам, как ровеснику, будет интересным мое последнее творение…». А потом фото на память — щелкнул кто-то из охранников.

Из фонда помчался на Пятницкую и записал исторические события и факты 4 дней: 4, 7, 22 и 28 января. А следующий день был вообще сумасшедшим: гонорар за Шона Коннери в «Московской торговле» на Мясницкой, далее журнал «Витрина», «Библио-Глобус», Сбербанк на Никитском бульваре — гонорар за «Алфавит» и домой, по дороге прикупив 2 кг сахара и две пачки стирального порошка «Ариэль» (наш вклад в хозяйство!). А суммарный полученный гонорар составил всего 677 рублей, а если переводит в доллары, то 32. Играю мизер…

31 декабря

Французский писатель Робер Мерль рассказывал, как он пишет: одну машинописную страничку в день, если две — то это уже достижение, ну, а если случается три, тогда на следующий день он лежит на диване и отдыхает. Потом запирает написанное в ящик стола на целый год и уже затем, как роман отлежался, перечитывает его и переписывает заново…

Что можно сказать по этому поводу? Живут же люди! И пишут не торопясь. Я так не могу. Я живу и пишу под прессом заработка, как рабочий в «Новых временах» Чарли Чаплина, на конвейере завинчивающий гайки. Одна, вторая, десятая, тысячная…

Цены бешеные, а тут еще перманентная починка зубов. Наша домашняя улыбка Джоконды. Кстати, книга готовится. Редактор Людмила Петровна отмечает, что все хорошо, только «много фривольностей». Это все отрыжка старого соцредактирования. Татьяна Сергеевна выразила сожаление, что я не поехал в Питер: там меня очень ждали… Да, по моей просьбе из Петербурга привезли мне выпущенную там книгу «Странник нечаянный» о Николае Агнивцеве.

Солнце вдруг покрылось Флером!..
Как-то грустно!.. Как-то странно!.. —
Джим, пошлите за мотором
И сложите чемоданы!..
Положите сверку фраки,
Не забудьте также пледа;
Я поеду в Нагасаки,
В Нагасаки я поеду!..

Ну, и так далее. Сплошная куртуазщина. Насмешливая Фривольность. Но Агнивцев не был чужд и общественным проблемам:

Министры приходят,
Министры уходят,
А дело — стоит!

Мне Агнивцев попал в руки еще в студенческие годы. Очень нравился. Давно хочу написать о нем, но вот руки никак не доходят.

Вчера засел за полосу для «ВК»: решили дать 10-летние отрезки XX века — история России, первый кусок 1901–1910 годы. Выступаю, как историк, даю оценки, кто-то наверняка взвоет от возмущения. Но мне самому интересно. И пришлось ворошить весь свой исторический архив: систематизировать и что-то выкидывать. Настроение непраздничное, сгибаюсь под тяжестью разнообразных работ. И жду новых книг. На сегодняшний день в работе аж 4 (в том числе у Песковой, но это вариант самый безнадежный). На этом и финиширует 1998 год, если мне можно дать желтую майку победителя, то она обязательно будет вся пропотевшая от напряжения и усталости.

Это был год дефолта, год трех премьер-министров, «год великого облома», как выразился Максим Соколов в «Известиях». Год, который унес такие замечательные имена, как Галина Уланова, Георгий Свиридов, Альфред Шнитке, Ролан Быков, Анатолий Рыбаков, Владимир Дудинцев… Фильм года, как отмечают «Известия» — «Сибирский цирюльник» Никиты Михалкова. Не уверен.

И еще одна цитатка вдогонку: «Мы живем во время распоясавшихся посредственностей во власти. Мы живем во время поразительных посредственностей», — так в конце года сформулировал нашу жизнь старый писатель Эдлис.