Драма лихих 90-х. Книга 2. 90-е годы

Скандальчик с одной читательницей: «Почему вы написали, что настоящее имя Жорж Санд — Аврора Дюпен; она — не Люпен, а Дюдеван, — это все школьники знают!» Я отвечаю, что Дюдеван она по мужу, а урожденная она — Дюпен. Ретивая читательница не поверила: Дюдеван и все! Дюдеванистая дамочка. Рассказал об этом Стрижеву, он говорит: есть такие читатели, что-то обнаруживают и давай кукарекать: неправильно! И таким образом утверждают себя. А вдова Горбатова восхищенно говорила по телефону: «Как много вы знаете и, наверное, много читали и читаете!..»

А1 июля появился второй француз — вслед за Шарлем Ронсаком другой эмиссар французского издательства — Пьер Лорен, вполне сносно говорящий по-русски. Лишь отдельные его длинные монологи переводил Костин. «Лаффон» склоняется к изданию моей книги, но все проверяют и проверяют. Обговариваются все детали и нюансы, прежде чем заключить договор и выплатить аванс, и как будет вестись рекламная кампания и как я должен выступать по ТВ и т. д. Гости ушли, а я в изнеможении плюхнулся на диван, сказав «Уф!..»

Ремарка: А в итоге ничем это не кончилось. Получилась книга фон дер Пшик… (15 марта 2011).

За 5-й номер «Науки и жизни» получил гонорар чистыми 3.484, в «Огоньке» за два номера — 8.700. Для сравнения: молодая картошка, кг — 800, огурцы — 800, помидоры — 650, черная смородина — 650 и т. д.

10 июля

Сегодня вышла 50-я колонка в «ВК» и для «Науки» подготовил 33-ю календарную подборку.

18 июля

Опубликована первая часть Маяковского, а в воскресенье 11-го в 13.20 вышла по первому каналу «Останкино» программа «Детективленд» с интервью на дому, где я даже прочитал стихи про Ваську Свиста Веры Инбер:

Васька Свист, хотя и прост,
Но он понимает людей.
Он берет рака за алый хвост
И, как розу, подносит ей…

Кончилась программа — и пошли звонки. Русико: «Смотрело пол-Тбилиси»… «Ты не стареешь, как огурчик…». Аркадий Болдинский: «Смотрели с восторгом». Не обошлось и без казуса: Наташа-брокер поняла мою реплику буквально («Я приду к вам с экрана телевизора»), начала подготовку к встрече: подняли с постели бабушку, обрядили в новое платье, Катя покрасилась, папа побрился… И нате: с экрана пообещал, а в гости не пришел!..

Теперь о другом. Купил сборник воспоминаний об Александре Галиче и «Русские частушки», собранные Николаем Старшиновым. Времена гласности: открытым текстом про «х» и «п». Самое безобидное: «Сорок раз ей поднимал юбочку с передничком…» Это совсем другое, чем в официальных песнопениях: «Я на свадьбу тебя провожу, а на больше ты не рассчитывай…» А в народе все по-другому: «Мой миленок-озорник: ко мне в форточку проник. Сделал все, что захотел, и обратно улетел». «Я и так, я и сяк, и таким манером. Почему ж не переспать с этим кавалером?..».

Ну, а у меня ныне другая задача. «И так, и сяк, но только по тексту». 14-го закончил Хронику тоталитарного режима — 92 стр., правда, некоторые неполные. Печатал под дождь за окном. В воздухе разлито электричество, еле-еле допечатал в состоянии грогги, плыл, как боксер, после нокдауна. Приходил в себя с помощью шоколада… Вчера устроили отдых, и с Ще ходили в Пушкинский музей на выставку Анри Матисса…

Дополнение спустя годы. Через 5 с половиной лет, в феврале 1999 года выйдет моя книга «Улыбка Джоконды» и там в главе об Анри Матиссе будет написано:

«…вся Россия кажется погруженной во зло и темноту… Может быть, хватит, господа! Уже изрядно надоел этот вечный стон Ярославны. Сходите-ка лучше в Музей изобразительных искусств имени Пушкина и посмотрите на полотна и рисунки Анри Матисса. Глотните чистого воздуха искусства. Прикоснитесь к красоте. Зарядитесь радостью…»

25 июля

Из письма к Наташе в Германию: «…Выражение «политика — это грязь» наводит подтверждение каждый день. Каждый день следуют заявления, разбирательства, склоки, скандалы, демарши и т д. Ныне все знают политиков, как когда-то раньше популярных киноактеров. Идет жуткоинтрижная хасбулатовщина — на ковре и под ковром. Что будет дальше, предсказать невозможно. Ясно только одно: возврата к старому уже не будет — к тихому, застойному, для кого-то уютному: «Была зарплата… был коллектив…» — как мечтательно вспоминал один наш приятель. Вот это все исчезло.

Что касается моих книг, то они завязли (русская неторопливость, разгильдяйство, а то и жуликоватость), но не теряю надежду на выход к осени. Делаю уже третью «Любовь в Серебряном веке», главы которой печатаю в «Вечернем клубе»…».