Drama Queens, или Переполох на школьном балу

– И я поговорил кое с кем в администрации, мы можем себе позволить еще одного ординатора с будущего года.

– И даже если ничего не выйдет, – мама и папа переглянулись, – мы тебя все равно любим, ты же знаешь!

– Просто нам иногда нужно напоминать, говорить об этом.

– И я нарядился в костюм. – Папа одернул пиджак, в котором явно чувствовал себя неловко.

– И…

– Я поняла.

Пенни засмеялась, и по ее щекам побежали слезы радости и облегчения. Родители тут же бросились к ней обниматься и что‑то бормотать.

– А теперь иди к своему королю, – всхлипнула мама. – И чтобы вернул тебя домой вовремя.

– И завтра пусть приходит чинить мой фасад, передай, что я нашел его скобы, – серьезно произнес отец и указал на сцену, возле которой, прямо под часами, стоял Люк.

Перед огромными стрелками установили микрофон, и только теперь, уже сделав к Люку два уверенных шага, Пенни поняла, что ей как королеве

придется произносить речь. Так уж сложилось, что короли Деполе бунтовали против речей и эта честь доставалась девчонкам, пока парни топтались под сценой в ожидании общей фотографии. Наверняка у всех претенденток на корону была заготовлена пара предложений, а у Тейлор и целая речь могла быть. Но Пенни и не думала о короне.

– Приветствуем речь Зимней королевы бурными овациями! – стоя за сценой, произнесла в микрофон Кэт.

Пенни вышла под свет прожектора и поняла, что впервые стоит одна, а не третья во втором ряд хора. Комично, что хористы тоже тут были, готовясь петь новогодний хит АBBА, только на них были одинаковые наряды, а на Пенни роскошное платье и корона.

– Кхм… всем привет, – начала она.

От речей никто ничего особенного не ждал, но все слушали. Должно быть, им было интересно, что скажет первая в истории королева-мышка. Пенни увидела в толпе Люка, он стоял совсем близко, будто готовился ее подстраховать. Видела Гарри, который сверлил взглядом пол. Даже Сью, рыдающая на плече у Сары, все еще была тут. И Эмбер стояла в первом ряду, светясь от счастья – видимо, потому, что победил кто угодно, но не Тейлор. Конечно, ведь Тейлор все сама за всех решила.

В кои‑то веки.

– Сегодня я кое‑что поняла… Во-первых, нужно подшивать платье за три сотни баксов,

если у твоего партнера обе ноги левые, верно, Стив?

Пенни обернулась к нему и, к счастью, увидела улыбку. Народ засмеялся, но на этот раз вместе с Пенни, а не над ней.

– Во-вторых… я поняла, что главное, чему мне стоит научиться в новом году, – это то, что нужно самому писать свою историю, а не идти у нее на поводу. Все в наших руках. Стоит только захотеть. И в‑третьих… Хочу, чтобы в новом году мы все перестали упускать свои шансы. Открыли глаза и брали от жизни то, что хотим. Неважно, что думают другие и даже что думаем мы сами. Главное, что подсказывает нам сердце: оно знает лучше.

И еще кое‑что. – Пении обернулась назад, словно ее последние слова предназначались лишь одном человеку – Кэт. – Не заметить любовь очень просто. Не рассмотреть среди сотни дел и ли в толпе. Или не понять того, что происходит у тебя прямо под носом. – Кэтрин глядела на нее, сжав губы и не моргая. – Если сегодня рядом с вами есть человек, которого вы хотите поцеловать… омела школы Деполе к вашим услугам. Это вам мой королевский указ! – Пенни улыбнулась Кэт и артикулировала одними губами, чтобы поняла только она: – А если его здесь нет, то бегите к нему.

Положив микрофон на пол, она улыбнулась и под шум аплодисментов спрыгнула со сцены прямо Люку в объятия.

– Привет, – неловко пробормотала она.

– Привет. Десять минут до Нового года, – шепнул он, прижимая ее к себе. – Над нами омела, а ты очень красивая.

Пенни запрокинула голову и действительно увидела омелу, привязанную к диско-шару, который несколько странно смотрелся на викторианском балу.

– Люк… я должна сказать…

– Во-первых, Стив придурок, который танцует вальс даже хуже меня, а я к урокам с тобой готовился по ютубу.

– Люк…

– Во-вторых, я чертовски сильно ревновал.

– Лю-ук, – ахнула Пенни, но больше его перебивать не решилась.

– В-третьих, ты самая красивая на этом балу, Пенни. Что с юбкой, что без нее.

– А в‑четвертых?

– В-четвертых… ты такая слепая…

– Слепая, – кивнула она.

– Девушка из больницы.

– Из больницы…

– Которую я люблю лет с двенадцати, ну, может, с тринадцати, если быть точным. Тогда, в тот Новый год, я поцеловал именно тебя потому, что…

Она не дала ему договорить. Привстала на цыпочки и чмокнула в губы. По-детски. Вытянув губы трубочкой.

– Что это было? – рассмеялся он.

– Поцелуй.

– Ты ничего не смыслишь в поцелуях, хотя у нас уже была парочка толковых практических занятий, Пенни. Смотри и учись.

Он поцеловал ее под изумленные вздохи толпы, которая даже от празднования Нового года отвлеклась. Какое там! Люк Уилсон. Большой Волк! Целовал Пенни из хора.

– Это новогоднее чудо какое‑то, – пробормотала стоявшая рядом с ними Эмбер Новак.

– И не говори, – кивнул Гарри.

* * *

Тейлор трясло от волнения, но она умело скрывала это. Она пробралась к группе поддержки и шепнула девочкам:

– Наделайте шума!

– Да, капитан! – улыбнулись они.