Драма российской истории. Большевики и революция. Исследования

отказавшиеся назвать свое имя, тем же приказом подлежали расстрелу без суда. На следующий день (12 июня) Тухачевский издал приказ: «леса, где прячутся бандиты, очистить ядовитыми удушливыми газами»²⁸. При этом командующий, уже пытавшийся использовать отравляющие вещества против кронштадтских «мятежников», требовал, чтобы «облакоудушливых газов распространялось по всему лесу, уничтожая все, что в нем пряталось»²⁹. На задачу искоренения бандитизма, писал Тухачевский в специально разработанной на этот счет инструкции, «следует смотреть не как на какую — нибудь более или менее длительную операцию, а как на более серьезную военную задачу — кампанию или даже войну. Местность, охваченная бандитизмом, должна быть как бы вновь возвращена государству»³⁰.

Установленный на Тамбовщине оккупационный режим (официальный термин) включал в себя занятие повстанческих местностей войсками, уничтожение хозяйств и разрушение домов участников мятежа и их се — мей (некоторые села были сожжены целиком), репрессии вплоть до рас — стрела за неповиновение, укрывательство «бандитов» и оружия. Согласно инструкции Ульриха, расстрелу подлежали все «руководители, инициаторы и вдохновители» крестьянского движения, командный со — став антоновской армии, все непосредственно виновные в гибели ком — мунистов и совработников, «злостные дезертиры», а также «коммунисты, совработники, а равно и комсостав Красной Армии», примкнувшие к бандам Антонова³¹.

В мае 1921 г. приказом Тухачевского «бандитские дела» стали рассматриваться специально созданными следственными «комиссиями — тройками». При этом «расстрельные» категории участников крестьянского движения стали еще шире³². В губернии была создана сеть концентрационно-полевых лагерей, где содержались крестьяне — заложники, включая женщин с грудными детьми. Даже после проведенной кампа — нии по «разгрузке» концлагерей в июле 1921 г. там все еще находилось свыше 450 детей — заложников в возрасте от 1 до 10 лет³³. Только в июне 1921 г., когда восстание уже шло на убыль, властями было «изъято» 16 тыс. «бандит — дезертиров», конфисковано до 500 крестьянских хозяйств, сожжено 250 крестьянских домов³⁴.

Все это еще более ожесточало повстанцев. В качестве ответной меры они брали в заложники семьи красноармейцев, коммунистов, советских служащих. Сами сторонники правительства безжалостно уничтожались. Всего за время восстания их было казнено свыше 2 тыс. Тамбовская ЧК потеряла за это время до 40% своего личного состава. 16 июля Тухачевский сообщил в ЦК РКП(б) о ликвидации крестьянского восстания. К этому времени у Антонова осталось 1200 человек, за время боев восставшие только убитыми потеряли 11 тыс. человек³⁵.

Кровавый след оставили после себя каратели и в Западной Сибири. В

борьбе с крестьянским повстанчеством местные власти особенно широко и «разносторонне» внедрили институт заложничества и круговой поруки (коллективной ответственности). Заложники подлежали расстрелу не только в случаях приближения повстанческих отрядов к уездным или волостным центрам или убийств коммунистов и советских работников, но и при повреждениях телеграфных и железнодорожных линий, рас — пространении «провокационных слухов» и даже при «малейшем поползновении на попрание прав представителей власти»³⁶. Круговая порука распространялась на целые села и деревни, если их жители участвовали в восстании или поддерживали повстанцев. Так, в феврале 1921 г. власти Ишимского уезда издали насчет таких селений приказ, разрешающий «конфискацию всего имущества вплоть до поголовного уничтожения де — ревень»³⁷. Подавление самого восстания, как и везде, проводилось крайне жестокими методами. Число погибших и казненных повстанцев исчис — лялось тысячами.

Серьезными были потери и противной стороны. Восставшие крестья — не весь свой гнев, накопленный за время осуществления на селе поли — тики «военного коммунизма», обрушили в первую очередь на продра — ботников и коммунистов. Уже в мае—апреле 1921 г. из строя выбыло 70 — 75% сотрудников заготовительного аппарата Тюменской губернии, Петропавловского и Кокчетавского уездов³⁸. Всего за 1921 г. продорганы губернии потеряли 1240 чел. Что касается организаций РКП на территориях, охваченных восстанием, то средняя убыль в них со— ^v ставила 50%. Только одна Тюменская губернская организация недосчиталась 3,5 тыс. своих членов; в Курганском уезде за время восстания погибло около 500 коммунистов³⁹. Чувствительные потери понесли местные комсомольские организации, органы милиции, регулярные части РККА. Восставшими было уничтожено также несколько сот ком — мунаров, колхозников и членов их семей.

Репрессии против участников крестьянских вооруженных выступле — ний продолжались и после подавления восстаний. Как правило, власти сквозь пальцы смотрели на самовольные расстрелы, грабежи и другие насилия, учиняемые карателями над жителями очищенных от повстан — цевселений.