Драма российской истории. Большевики и революция. Исследования

Характерно высказывание Троцкого о том, что работы Парвуса превратили для него «завоевание власти пролетариатом из астрономичес — кой «конечной» цели в практическую задачу нашего времени»⁵⁶. В статьях осени 1905 г. получают дальнейшее развитие концептуальные построения Парвуса и Троцкого на тему своеобразия исторического развития России, расстановки классовых сил в российской революции и ее перспектив. 25 октября (что символично в свете будущих событий 1917 г.) в газете «Начало» были опубликованы перекликающиеся по содержанию статьи Парвуса, Троцкого и Меринга о непрерывной (пер — манентной) революции. Наиболее примечательным фактом революции в России Парвус считает «...то обстоятельство, что производительные силы страны оказались в распоряжении рабочего класса еще раньше, чем он достиг политической власти. В этом факте кроются столетия мирового развития капитализма и величайшие перспективы всемирной истории. Пролетариат, разумеется, не выпустит из рук своих политической силы, которую сам создал»⁵⁷.

Подобно Парвусу, Меринг уверен, что пролетариат, придя к власти в России, может сократить и ускорить историческое развитие, если «поле действий» после одержанной революцией победы не будет предостав — лено буржуазии, если русские рабочие «не отдадут приобретенной ре — волюционной силы в жертву миражам буржуазного строя». Прогнозируя геополитическую ситуацию в результате победоносной революции, Me — ринг утверждает, что революция не удержится в пределах России, точно так же, как это было во Франции в конце XVIII в.⁵⁸

Непрерывность революции Троцкий, в унисон с Парвусом и Мерин — гом, видит в том, что пролетариат в процессе осуществления основных задач демократии и по логике борьбы за упрочение своего политического господства неизбежно столкнется с необходимостью решать чисто со — циалистические проблемы. Свой вывод Троцкий формулирует в афоризме: «Непрерывная революция становится для пролетариата законом классового самосохранения»⁵⁹. И этот вывод был сделан им еще в 1905, а не в 1906 г., как это утверждается в некоторых работах⁶⁰.

В 1906 г. свои взгляды на революцию в России Троцкий изложил в брошюре «Итоги и перспективы», в какой подчеркнуто повторяется название статьи Парвуса, положившей начало их общей концепции. Со — гласно этой концепции, доведенной Троцким до ее конечной завершен — ности в тезисе о перерастании национальных революций в мировую, рабочий класс в России, с ее экономической отсталостью и преимуще — ственно крестьянским населением, не сможет «превратить свое временное господство в длительную социалистическую диктатуру» без поддержки мирового пролетариата, что связывает «судьбу всей российской революции с судьбой социалистической революции в Европе»⁶¹. Такой подход к пониманию российской революции в единстве ее националь — ного и глобального аспектов возник как совместный результат теорети — ческих поисков у представителей российской и германской социал-демократии. За логическими конструкциями германских и российских разработчиков идеи Маркса — Энгельса о непрерывности революционного процесса просматривается жгучее желание приблизить «час со — циалистической революции» как в России, так и на Западе. И Парвус, и Меринг, похоже, надеялись, что победа рабочих в России революцио — низирует западноевропейский пролетариат как воодушевляющий и окрыляющий его пример.

Неортодоксальные взгляды на революцию в России одновременно с Парвусом и Троцким стал развивать Ленин. Им всем было присуще революционное нетерпение, их мысль работала в одном стратегическом направлении, но в разных политике — социологических плоскостях. Ле — нин выделяет три особенности, отличающих российскую революцию: исключительную остроту аграрного вопроса в стране с преобладающим крестьянским населением, силу и сознательность организованного в социалистическую партию пролетариата, контрреволюционность буржуа — зии. Таким образом, движущими силами революции в его трактовке оказываются пролетариат (гегемон) и крестьянство, а либералы оттесняются и вытесняются из революции. И в этом ее исторический парадокс: по — беда революции невозможна как победа буржуазии. Соответственно меняется и цель борьбы пролетариата в буржуазно — демократической революции нового типа, происходящей в новую историческую эпоху: она определяется как установление революционной диктатуры пролетариата и крестьянства. Для Ленина «...отказ от идеи революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства равносилен отказу от осуществления нашей программы — минимума»⁶². Ленин, таким образом, начисто отвергал возможность и модель либерального преобразования России, считая, что ей уготован самобытный, а не западноевропейский путь революционного решения вопроса о власти.