Драма в Гриффин-холле, или Отравленный уикенд

Грейс тоже не выспалась, всю ночь проведя у кроватки Полли. Малышка страдала от желудочных колик, и её громкий протестующий крик измотал молодую мать. Глаза Грейс запали, под ними залегли тёмные тени, губы были искусаны и горестно сжаты. Она с жадностью поедала яйца с беконом, ни с кем не вступая в разговор и ни на кого не глядя. Румяный и свежий Майкл, казалось, не имел вовсе никакого отношения к этой уставшей женщине с неряшливой причёской и тусклым цветом лица.

Себастьян Крэббс тоже был немногословен. Почти всю ночь он провёл за письменным столом, готовя к публикации один из давних рассказов, который уже и не надеялся пристроить в журнал Фуллема. Сейчас, допивая третью чашку крепкого кофе, он постепенно приходил в себя, лелея призрачную надежду на успех. В этот раз из редакции пришло почти любезное письмо, в которое даже была вложена новенькая хрустящая банкнота в качестве аванса. Немного, конечно, но зато он сможет заплатить за четыре недели проживания в недорогом пансионе, когда покинет Гриффин-холл. Поисками алмаза Себастьян заниматься не собирался, потому как в равной степени не верил ни в отцовскую щедрость, ни в собственную проницательность. Картина, полученная от Матиаса Крэббса, показалась ему безвкусной и отталкивающей, и изучать её в надежде разгадать местоположение тайника желания не вызывала.

Кроме Майкла, жизнерадостность и оптимизм излучали только Вивиан Крэббс и тётушка Розмари. Каждая из них пребывала в самом приятном настроении, отчего остальные чувствовали себя ещё более подавленно.

Майкл Хоггарт и Вивиан, ничуть не стеснённые присутствием Грейс и не замечая любопытного взгляда Оливии, обсуждали планы на день, не желая упускать превосходную погоду, сменившую череду дождей. Столовую пронизывали солнечные лучи; небо за окном голубело, как если бы вновь настал июнь; и их беззаботный, полный взаимного интереса щебет, в котором соединились и молодость, и лёгкий флирт, от которого по венам бегут пузырьки, словно от шампанского, и уверенность в том, что жизнь – это нескончаемый калейдоскоп удовольствий и подтверждений тому, что источник радости не иссякнет вовеки, – всё это стало для Грейс непростым испытанием. Веки её набрякли тайными слезами, и она низко опустила голову над столом, пытаясь скрыть от всех свою несдержанность. Поза эта – плечи, напряжённые, будто от непосильной ноши, беззащитная сгорбленная спина, – напомнила Филиппу несчастную Изабеллу.

Не замечая ничего вокруг, оставаясь безучастной к состоянию кузины (и как это возможно, выйти к завтраку в измятом платье и с неприбранной головой!), Вивиан громко произнесла, обращаясь ко всем присутствующим и расчётливо играя ямочками на щеках:

– Джереми Эштон был вчера так любезен, что пригласил всех желающих на партию в теннис. У него в поместье превосходный ухоженный корт. Думаю, что сегодня на редкость подходящий день для подобного времяпрепровождения. Мы с Майклом решили отправиться сразу же после завтрака. Что скажете? Филипп? Оливия? Грейс?

– О, я с радостью! – с каким-то непонятным вызовом заявила Оливия. – Филипп, ты поддержишь? Мы можем с тобой меняться и играть по очереди.

– Вот и чудесно! – обрадовалась Вивиан неожиданной поддержке. – Я надеюсь, все правильно меня поймут, но невозможно же вечно киснуть и расстраиваться из-за того, что мы изменить не в силах. Никто из нас не обязан соблюдать глубокий траур. Уверена, что дедушка и сам согласится со мной, если его…

Матиас Крэббс неслышно вошёл в столовую и встал возле своего троноподобного кресла. Все, кроме Вивиан, опустили глаза, она же замерла, не договорив.

– О, дедушка Матиас, я вовсе не хотела…

– Всё в порядке, милая. Ты абсолютно права. Молодым ни к чему предаваться скорби. Жизнь коротка, её нужно праздновать каждый день. Я уверен, что вы все превосходно проведёте время.

С этими словами Матиас ласково посмотрел на Вивиан и опустился в кресло. Тётушка Розмари налила в чашку кофе и придвинула к брату, но тот нахмурился и пить его не спешил.

Ободрённая словами деда, Вивиан задорно встряхнула локонами, уложенными на косой пробор и невесть каким чудом державшимися над её гладким белоснежным лбом:

– Ну так что? Филипп? Грейс? Вы с нами?

Грейс подняла голову и посмотрела на кузину. Молчание было столь красноречиво, что Вивиан смешалась под её взглядом.

– Какая же ты эгоистичная гадина, – медленно произнесла Грейс Хоггарт. – Ты же всегда думаешь только о себе. Только о своих удовольствиях. Тебе же плевать на остальных людей, правда? Ты привыкла их использовать, прикрываясь своими лживыми, двуличными…

– Грейс, довольно! – голос Матиаса Крэббса прогремел на всю столовую, и Вивиан вспомнила свою детскую фантазию, что её дед – морской адмирал, повелевающий кораблями и отдающий приказы океанским течениям и ветрам. – Немедленно выйди из-за стола и прекрати себя позорить!

– Я?.. Что?! По-вашему, это я себя позорю?! – Грейс вскочила и осталась стоять, опираясь на стол сжатыми ладонями.