Драма в Тихом океане

Иной раз на мостике появлялась Лера, – прав был старпом, всякий раз в отсутствие капитана, приносила на подносе кофе вахтенному. Сперва взгляд буфетчицы на врача был настороженным, а потом она решила, что Анастасия вняла совету и обхаживает старшего помощника. Стала заговорщически ей улыбаться.

В целом ей нравился моральный климат в коллективе. Пока однажды она случайно не подслушала один разговор. Мужчины и женщины. Женщин, слава богу, на судне было немного, так что она узнала голос Маши. А вот, кто был мужчина, Настя не поняла. Мужчина говорил негромко, почти шёпотом, к тому же нотки в его голосе были просительные. А Мария – что возьмешь, с этих молодых девчонок! Она упорно не хотела снисходить к мужской просьбе. Как будто над мужчиной издевалась.

– Что я тебе должна пообещать? – она возвышала голос. – Я тебе ничего не должна!

– Но ты же… Ты же говорила, что я тебе нравлюсь! – тоже возвышал голос мужчина.

Кто это был, Настя не понимала. Она ведь пока не общалась со всем экипажем. И не все к ней ходили, хотя она настойчиво приглашала. Шутила, как обычно, что по-настоящему здоровых людей нет, есть недообследованные. Моряки ей не верили. Что поделаешь, мало кто из мужчин верит в профилактику. Перед рейсом были у врача? Были! Ничего этакого врач не нашёл? Не нашёл!

– Значит, вот как ты решила, – говорил мужчина. – Я думал, ты гордая, а ты за ним бегаешь, как собачонка. Не любит он тебя!

– Любит, не любит, – посмеивалась Маша, но чувствовалось, разговор её задевал. – Достаточно того, что я его люблю. Как говорится, за нас двоих…

Потом разговор будто стал к ней приближаться, и Наста побоялась, что её тут застукают, подслушивающей, и взяв в руки босоножки, независимо пошлёпала по палубе в другую сторону. В конце концов, не обязательно, что девчонка должна любить всех, кто любит её… В остальном-то. В остальном, как говорится, нареканий нет.

А потом всё круто изменилось. В один момент. Настолько, что Анастасия уже с тоской вспоминала дни безмятежного времяпровождения и всеобщего благоденствия в привычной атмосфере дружбы и работы.

Глава девятая

Среди ночи её разбудил звонок. Судовой телефон уж если звонил, то разве что чуть тише пожарной сирены. Как ей помнилось ещё по старым черно-белым фильмам. Заполошный крик: «Аларм7!» – и все начинают бегать, носиться туда-сюда на грани паники.

Вот и она подскочила на своей койке, соображая, что это может быть?

Собственно, всего два часа назад Анастасия пережила почти то же самое. На «Сурикове» объявили учебную тревогу. В двенадцать часов ночи. Никто не подумал, что судовому врачу после этого вставать чуть свет.Это первое, что она подумала, проснувшись. Всего-то минут двадцать и спала.

Ее первая учебная тревога. Оказывается, вся команда довольно согласованно разбежалась по своим местам – у каждого такое имелось на случай тревоги. Никто не протестовал, не возмущался, не бурчал. Принимали как должное, хотя ей казалось, что это просто издевательство над человеком. Что за тревога, какая тревога? Среди ночи!

Хотя усамой Анастасии на этот случай была приготовлена так называемая «тревожная сумка» – тут Герасимов её строго проинструктировал. Согласно расписанию на случай тревоги она должна была сидеть в своем лазарете в состоянии полной боевой готовности. И в качестве медсестер ей придавались буфетчица, дневальная и уборщица.

Уборщица – с разницей в год-два – ровесница Анастасии – была существом неприметным, тихим и старательным. А уж выглядела и вовсе лет на пятнадцать старше своего возраста. Точнее, она будто специально одевалась так, чтобы выглядеть старше.

Она целыми днями убирала, ходила с ведром и тряпкой мимо членов экипажа. Зинаида ПоликарповнаДмитращук. Тоже, как и мотористШагиров, особа со странностями. Эта вообще была откуда-то с Прикарпатья. А оказалась во Владивостоке. Кто же или что заставило её тащиться через всю страну? Как гордились прежде, одну шестую часть света. Потом сами же над собой смеялись: одна шестая часть света и пять шестых тьмы…

Все, как один, звали уборщицу тетя Зина и относились к ней с подчеркнутым уважением. Как если бы она сделала во время одного из рейсов нечто особо достойное, передававшееся теперь среди моряков вроде мифа – разновидность устного ордена.Анастасия всё хотела спросить об этом у кого-нибудь, да забывала.

Так вот, по тревоге к ней прибежали Валерия и тетя Зина. А Мария Рюмина на означенном месте не появилась. Анастасия хотела сказать об этом капитану, но подумала, что это будет выглядеть ябедничеством. При этом она понимала, что служба на корабле не то, что на суше. Здесь от халатности может зависеть жизнь моряков. Конечно, неявка по тревоге дневальной – дело серьезное, но она вдруг вспомнила подчеркнуто равнодушный вопрос Машинасчет аборта в лазарете, соотнесла еёотсутствие во время учебной тревоги с этим самым вопросом, и решила, что скорее всего девчонку скрутил токсикоз.