Драма в Тихом океане

На этот раз Игорь Валентинович не смог сдержать презрительной гримасы и почти под нос сунул нунчаки Петрову.

– Нашли! – обрадовался тот. – А я думал, куда подевались. Каюту вверх дном перевернул. Даже машинное отделение, а они вот…

Он протянул руку, а старпом приподнял пакет повыше, так что теперь и старший механик увидел запутавшуюся в них прядь и испуганно отдёрнул руку.

– Значит это ты, ты! – раненым зверем закричал боцман и ударил стармеха в лицо.

Анастасия была уверена, что тот мог бы отклониться, не допустить того, чтобы Щербонос его достал, но он стоял, точно оглушенный, опустив руки по швам.

Только успел сказать:

– Это не я!

И от удара опрокинулся навзничь, ударившись головой о палубу. Анастасии показалось, что стук удара, разнёсся на несколько миль над морем. Она подумала было, что старший механик потерял сознание, но тот качнул головой и медленно поднялся.

Боцман опять размахнулся, на этот раз чтобы ударить его ногой, но стармех уже опомнился, и успел оттолкнуть его, так что Анатолий Григорьевич со своей поднятой ногой едва удержался, чтобы не упасть и пару шагов вынужден был проскакать на одной ноге.

– Прекратить! – услышали собравшиеся знакомый рык.

К ним спешил капитан, ещё не зная, в чём причина драки, но чувствуя, что вмешаться необходимо.

– Что случилось?

– Похоже, улику нашли.

Старпом показал ему пакет с нунчаками, впрочем, не отдавая Демидову в руки.

– Ну, и что?

– Как что? – взвился боцман. – Это же Машины волосы, Машенькины, моей маленькой девочки. Он всегда на неё заглядывался, пытался совратить, негодяй!

Но стармех окончательно пришёл в себя. Анатолий Григорьевич, видимо, поверил в то, что он и дальше позволит себя безответно пинать. Шагнул было к Федору, но тот поднялся, вовсе не напоминая собой фигуру для битья.

– А ты – тоже мне, годяй нашёлся! Ты, значит, её не совратил? Или она тебя полюбила, такого красавца?!

На этот раз почему-то Анастасии захотелось встать на сторону боцмана. В смысле, сколько можно укорять человека тем, что он не красавец. Женщины порой любят не только вот таких усредненных мужиков, но и откровенных уродов…

– Федор! – строго сказал Демидов. – Вы здесь не одни.

Он подошёл к стармеху и зачем-то отряхнул ему рукав.

– Я же сказал, что не при чём. Не трогал я Машу. Как бы я мог, я ведь тоже…

Он замолчал, и Анастасия договорила про себя: «Тоже любил её!» Или хотел сказать, тоже не остался безразличным к её молодости и весёлому нраву.

Да тут страсти развернулись почище шекспировских!

Стармех повернулся, чтобы уйти, но капитан положил ему руку на плечо.

– Не спеши.

Фёдор Иванович удивленно глянул на него.

– Ты что, тоже меня подозреваешь? То есть, простите, товарищ капитан, у вас есть ко мне какие-то вопросы?

– Вот именно, вопросы. Подозревать – дело милиции, а мы лишь можем анализировать то, что видели. И увиденное, Федя, расходится с твоим утверждением о невиновности.

– Что ж, тогда вздерни меня на рее! – криво усмехнулся стармех.

– Сейчас, к сожалению, не те времена, – пробормотал старпом.

– К сожалению? Игорь, и ты тоже против меня?

Федор Иванович провел рукой по лицу, размазав кровь и непонимающе уставился на свою окровавленную ладонь.

– Товарищ капитан, – осмелилась проговорить Анастасия, – старшему механику необходимо оказать первую помощь. Возможно у него сломан нос.

Тот не слишком вежливо отмахнулся от неё.

– Окажете, Анастасия Львовна, ещё успеете оказать. Тем более, что мне придется отправить старшего механика под домашний арест… Чиф, скажи артельщику, пусть освободит каюту пекаря от своих ящиков, там будет жить стармех. До прибытия следователя. А пока… Поскольку посадить Петрова под домашний арест необходимо, ты пока что… запри его в лазарете. После того, как доктор посмотрит, что там у него с носом.

– В лазарете? – возмутилась Анастасия. – Да вы знаете, какие там имеются лекарства?!

– Не там, где ваши лекарства, а во второй каюте, поменьше.

– Она не закрывается на замок, – заметил Игорь Валентинович.

– Ну так прикажите его врезать! У нас есть слесарь?

– Есть.

– Тогда почему я вас должен учить?!

Чувствовалась, что Олег Николаевич еле сдерживается, чтобы не кричать в голос. Ещё бы, такой случай! Мало того, что фрахт накрылся медным тазом, ему теперь ещё и предстояли процедуры общения с консульством, с местными властями, с полицией, и это всё не располагало к хорошему настроению.

– Господи! – с досадой проговорил Игорь Валентинович. – Да зачем же непременно искать для Петрова какую-то особую камеру? Домашний арест можно отбывать и в своей каюте. Отбери у него ключи, да и запри!

На глазах Анастасии вершился суд, причём вёл его один судья, без адвоката, а тем более, без присяжных заседателей. Так вот как это все происходит! – подумала она. – Всё-таки демократия куда лучше монархии…Ко всему прочему вершится всё в присутствии подчиненных. Когда стармеха оправдают, ему будет трудно восстановить в коллективе свой авторитет.

Вот, насколько невероятным показалось Анастасии обвинение, несмотря на такую страшную улику, что она, не подумав, сказала себе насчет освобождения стармеха: не «если», а «когда»…