Драма жизни Макса Вебера

Но есть еще один момент, который бросается в глаза при попытке взглянуть на жизнь этой любовной общности сквозь призму понятий «Хозяйства и общества». Это понятие «господство». Господство, по Веберу, это вероятность того, что некоторая группа людей будет повиноваться некоему приказу или приказам. Это не любая возможность реализации власти или влияния. Каждому подлинному отношению господства свойствен определенный минимум желания подчиниться, а следовательно, внешней или внутренней заинтересованности в подчинении. (ХИО, 4, 467). Подчинение может вызываться разными мотивами – от простой привычки до чисто целерациональных соображений.

Нужно очень четко различать власть и господство. Власть, по Веберу, это «любая вероятность реализации своей воли в данном социальном отношении даже вопреки сопротивлению, на чем бы эта вероятность ни основывалась» (ХИО, 1, 109). То есть сюда относится «реализация своей воли» и путем физического, либо экономического, либо любого другого насилия или, например, путем гипноза. Важно, что власть может быть реализована даже вопреки желанию того, кому отдаются приказания. Господство же – это такая разновидность власти, которая предполагает реализацию своей воли по той причине, что у того, кому отдается приказ, есть хотя бы минимум желания подчиниться, а следовательно, есть заинтересованность в подчинении.

Власть – это более широкое понятие, чем господство. Именно поэтому, говорит Вебер, понятие «власть» социологически аморфно (Там же). То есть нет какой-то специфической, социологически определенной ситуации власти, каких-то особенных властных типов человека. Любые человеческие качества и любые сочетания обстоятельств могут стать местом и причиной реализации воли в какой-то данной ситуации. Ну а понятие «господство», наоборот, может иметь четкое социологическое определение. В отличие от власти, которая, согласно Веберу, есть «вероятность реализации воли», господство есть «вероятность встретить подчинение». Замечу в скобках (поскольку это не имеет прямого отношения к нашему сегодняшнему предмету), что не с властью как таковой, а именно с господством связаны такие социологически и практически важнейшие вещи, как дисциплина (привычка массового повиновения без критики и сопротивления) и управление. Управление, по Веберу, это «рациональное преследование предусмотренных уставом организации интересов, происходящее в границах правовых норм и согласно общим принципам, одобряемым или, по крайней мере, не встречающим неодобрения с точки зрения устава организации» (ХИО, 1, 256). Так что когда мы говорим, например, «организация власти», нужно на самом деле говорить «организация господства». Но это, так сказать, в скобках.

Господство может реализовываться в любой сфере существования социальных отношений. Господство есть везде, где один человек подчиняется другому, или многие подчиняются многим, или многие подчиняются одному, причем всегда не против своей воли, а с определенным желанием подчиниться. Вебер выделяет три типа легитимного господства: традиционное, харизматическое и легальное. Все эти понятия нуждаются в разъяснении.

Легитимность господства. Считается, что легитимность – это основание правомочности господства. Но слово «правомочность» отсылает к праву, а господство в силу права – это только одна из разновидностей господства. Поэтому термины «правомочное» или даже «правомерное» по отношению к господству должны пониматься максимально широко – в смысле приемлемое, имеющее основание для существования. То же относится к терминам «законный» и «закономерный» – они должны пониматься по отношению к господству как нечто естественное и допустимое, а не как соответствующее конкретным законам (последнее тоже может быть точным описанием господства, но не господства вообще, а одной из его форм). Собственно, то, что Вебер, а потом и все остальные, и мы в том числе называем типами господства, есть типы легитимности господства. Легитимность – это то, что делает господство в глазах подчиняющихся правомочным, правомерным, законным, закономерным, справедливым, обоснованным, приемлемым, правильным, в конце концов, неизбежным и обязательным.