Драма жизни Макса Вебера

(Следует отметить деталь, важную для российского читателя. В мировой вебериане статья всегда так кратко и называется: «Промежуточное рассмотрение». Даже сам Вебер в последние годы жизни в письмах, предлагая возлюбленной Эльзе обсудить написанное им об эротике, предлагал обсудить Zwischenbetrachtung, то есть «Промежуточное рассмотрение», а не теорию чего-то там. Он называл это семинаром с Эльзой Яффе по обсуждению раздела об эротике в Zwischenbetrachtung, «когда «глубокоуважаемому учителю будет позволено сидеть (или лежать) у ног своей ученицы» (MWG II/10, 463). Но в обоих отечественных сборниках трудов Вебера (ИП; МВИ) редакторы по какой-то непонятной причине решили сократить название статьи, причем убрали не вторую, а именно первую часть («Промежуточное рассмотрение»), оставив в качестве заглавия вторую часть – «Теория уровней и направлений…». Это как если бы, переводя «Капитал» Маркса, выбросили слово «Капитал» и издали книгу под названием «Критика политической экономии». В результате ищешь «Промежуточное рассмотрение», не находишь и думаешь, что эту очень важную статью в сборник по какой-то причине не включили. На самом деле включили. Просто если читатель ищет там «Промежуточное рассмотрение», он должен искать его под заголовком «Теория уровней и направлений религиозного неприятия мира».)

Мистика и аскеза. Рассмотрим логику «Промежуточного рассмотрения», которая есть, в частности, и логика подхода к теме эротики. Есть два направления религиозного неприятия мира: мистика и аскеза. Это как бы две полярно противоположные формы неприятия: с одной стороны, активная аскеза, то есть богоугодная деятельность в качестве орудия в руках бога (что очень хорошо было показано в «Протестантской этике»), с другой – созерцательное обладание спасением в мистике, что есть не деятельность, а скорее состояние. Если в первом случае человек – инструмент в руках Бога, то во втором он – сосуд божественного (с. 117) и любая деятельность представляет собой опасность для этого иррационального «внемирского» состояния (ХЭ, 403). Мистика и аскеза, как сказано выше, это направления. Дальше речь должна идти об уровнях. Оба направления могут радикализироваться; деятельная аскеза в миру принимает вид рационального преобразования этого мира посредством труда в мирской профессии (мирская аскеза), а мистика находит свое завершение в радикальном уходе от мира (отвергающее мир созерцание). Это максимально концентрированная аскеза и, соответственно, максимально концентрированная мистика. Но оба направления могут, наоборот, ослаблять свою остроту и напряженность. Тогда деятельная аскеза ограничивается сдерживанием и преодолением греховного в себе, что в результате приводит вообще к отказу от действий в миру (внемирская аскеза). Такая аскеза приближается к отвергающему мир созерцанию. В свою очередь, если созерцающий мистик не отказывается полностью от мира, то остается в нем подобно внемирскому аскету (мирская мистика). Эти два ослабленных вида во многом совпадают друг с другом по внешнему поведению. Реальное религиозное поведение – это всегда комбинация из двух направлений или путей спасения. Если выразиться упрощенно, в реальном уходе от мира всегда есть немножко аскезы, немножко мистики, ну а сколько и чего именно, понимается и раскрывается в ходе анализа форм реальной религиозной действительности.

Религиозное братство. В реальном религиозном поведении эти два ослабленных уровня неприятия мира формируют нормативный комплекс, составляющий этику братской любви, лежащую в основе мировоззрения и деятельности религиозных братств. Братство – очень интересный феномен, всегда привлекавший внимание Вебера. Братство – это, можно сказать, модель общности как таковой. Выше было сказано, что общность как вид человеческих отношений противостоит обобществлению; в основе первой лежит чувство принадлежности к общему и объединяющему, в основе второго – собственный эгоистический интерес индивида. Для прояснения процессов возникновения братств полезно обратиться к веберовской концепции целевого и статусного типа контрактов.