Драматическая трилогия

Окольничих Ивана и Петра,

Боярина Василия с женою,

Да их холопей тридцать человек.

Помилуй воеводу князь Григорья

С княгинею, с двумя их дочерьми

Да с малолетним сыном, а при них

Холопей их сто двадцать человек.

Боярина князь Якова с княгиней

Мариею, с княжной Елисаветой,

С княжатами, с Никитой и с Иваном,

Да их холопей сорок человек.

Игуменов Корнилия, Васьяна,

Архиерея Леонида, с ними ж

Пятнадцать иноков…»

Иоанн.

Постой – пятнадцать?

Их было боле – двадцать напиши!

Годунов (пишет и продолжает).

«Помилуй, Господи, и упокой

Крестьян опальных сел и деревень

Боярина Морозова, числом

До тысячи двухсот! Трех нищих старцев,

Затравленных медведем. Девять женок,

Что привезли из Пскова. Всех сидельцев,

Которые сдалися королю

И были им отпущены на волю,

Числом две тысячи… Новогородцев,

Утопленных и избиенных,

Двенадцать тысяч, их же имена

Ты веси, Господи!..»

Иоанн.

Постой! – За дверью

Там кто-то говорит!

Бельский выходит и тотчас возвращается.

Бельский.

Дворецкий твой

Из Слободы приехал, государь.

Иоанн.

Об эту пору? Ночью? Что случилось?

Позвать его!

Входит дворецкий.

Зачем приехал ты?

Дворецкий.

Царь-государь! Гнев Божий нас постиг!

Вчерашнего утра в твой царский терем

Ударил гром и сжег его дотла!

Иоанн.

Теперь? Зимой?

Дворецкий.

Гнев Божий, государь!

В морозное, безоблачное утро

Нашла гроза. В твою опочивальню

Проникла с треском молонья – и разом

Дворец вспылал. Никто из старожилов

Того не помнит, чтоб когда зимою

Была гроза!

Иоанн (про себя).

Да! Это Божий гнев!

В покое том я сына умертвил —

Там он упал – меж дверью и окном —

Раз только вскрикнул, и упал – хотел

За полог ухватиться, но не мог —

И вдруг упал – и кровь его из раны

На полог брызнула…

(Вздрогнув.)

Что это было?

Борис, – оставь, оставь теперь синодик —

Мы после кончим! Слышите? Что там

Скребет в подполье? Слышите? Еще!

Еще! Все ближе! Да воскреснет Бог!

Я царь еще! Мой срок еще не минул!

Я царь еще – покаяться я властен!

Ирина, Федор, Марья! Станьте здесь —

Друг подле друга. Ближе, так, бояре!

Все рядом станьте здесь передо мной —

Чего боитесь? Ближе! Я у всех,

(кланяется в землю)

У всех у вас прощения прошу!

Бельский (тихо к Шуйскому).

Помилуй нас Господь!

Шуйский (тихо к Бельскому).

Остережемся —

Быть может, он испытывает нас!

Иоанн (стоя на коленях).

Вы, верные рабы мои и слуги!

Меж вами нет ни одного, кого б

Не оскорбил я делом или словом!

Простите ж мне! Ты, Бельский, – ты, Захарьин, —

Ты, князь Мстиславский, – ты,

князь Шуйский, – ты…

Шуйский.

Помилуй, государь! Тебе ль у нас

Прощения просить?

Иоанн.

Молчи, холоп!

Я каяться и унижаться властен

Пред кем хочу! Молчи и слушай: каюсь —

Моим грехам несть меры ни числа!

Душою скотен – разумом растлен —

Прельстился я блещаньем багряницы,

Главу мою гордыней осквернил,

Уста божбой, язык мой срамословьем,

Убийством руки и грабленьем злата,

Утробу объядением и пьянством,

А чресла несказуемым грехом!

Бояре все! Я вас молю – простите,

Вы все простите вашему царю!

(Кланяется в землю.)

Захарьин.

Царь-государь! Когда то Божья воля,

Чтоб ты от мира в вечность отошел,

Ты о делах теперь подумать должен

И о войне, которую оставишь

В наследство сыну, а грехи твои

Мы все тебе усердно отпускаем

И Господа все молим за тебя!

Иоанн (вставая).

Ты прав, старик. Сын Федор, подойди!

Немного дней – и ты на царство сядешь —

Услышь теперь последний мой наказ:

(Опускается в кресла.)

Цари с любовию, и с благочестьем,

И с кротостью. Напрасно не клади

Ни на кого ни казни, ни опалы.

Моим врагам, которыми от царства

Я прогнан был и, аки бедный странник,

Искал себе приюта на Руси,

Не мсти по мне – Всевышний нас рассудит!

Мою царицу, мачеху твою,

Блюди и милуй; с Дмитрием же, с братом,

Будь заодин; не захоти никак

Присвоивать себе его удела,

Зане же Каин Авеля убил,

Наследства же не взял братоубийца.

Войну с Литвой старайся кончить миром

И силы все на хана устреми.

Советуйся с Борисом; верь ему;

Он ведает мои предначертанья

И в думном деле мной самим от млада

Был вразумлен. На первый раз тебе

Он делатель изрядный будет. После ж

Делам посольским, ратным и судейским

Сам навыкай, чтоб не тебе другие,

А ты б другим указывал во всем.

Опричнину ж ты снова ль учредишь

Иль будешь всей землею государить —

В твоей то воле – ты рассудишь сам,

Как то тебе и брату прибыльнее,

А образец вам учинен готов.

Ты все ли понял?

Федор.

Батюшка! Даст Бог,

Ты не умрешь! Даст Бог, еще меня ты

Переживешь молитвами моими!

А мне куда на царство? Сам ты знаешь,

Я не готовился к тому!

Иоанн (гневно).

Феодор!

Тебя не спросят: не́любо иль любо —

Ты за меня на царство должен сесть,

Когда меня не станет!

Федор.

Не гневись,

Царь-батюшка, но я молю тебя —

Поставь другого! Мало ль на Руси

Людей, меня достойнейших и лучших,

А я, царь-батюшка, доволен был бы

И небольшим уделом!

Иоанн.

Пономарь!

Я говорю с тобой как с мужем, ты же

Как баба отвечаешь! Горе! Горе!

Сыноубийце мстит за брата брат!