Драматическая трилогия

Но ты согбен недугом – я в тебе

Не узнаю воителя Казани,

И должен ты другому воеводство

Свое вручить, такому, чье бы имя

Одушевило Русь. Твой сын Иван

Теперь быть должен возмужалый воин —

Пошли его.

Иоанн (быстро вставая).

Монах! Ты для того ли

Его назвал, чтоб издеваться, мне?

Ты смел назвать Ивана? Я тебе

Велю язык твой вырвать!

Схимник.

Царь, твой гнев

Не страшен мне, хотя и непонятен.

Уже давно я смерти жду, мой сын!

Иоанн (садясь).

Прости меня! Прости, отец святой!

Но неужель ты ничего не слышал?

Ужель в твою обитель никакая

Весть не проникла?

Схимник.

Дверь в мою обитель

До дня сего заделана была,

И проникал в глухое подземелье

Лишь дальний гул Господней непогоды

Да слабый звон святых колоколов.

Иоанн.

Отец мой, – я исполнить не могу

Совета твоего – мой сын Иван —

Преставился!

Схимник.

Кто ж твой наследник ныне?

Иоанн.

Второй мой сын, Феодор; но и телом

И духом слаб он. Нечего и думать

Ждать от него пособия иль дела!

Схимник.

Тогда – у Бога помощи проси!

Иоанн.

И никакого наставленья боле

Ты мне не дашь?

Схимник.

Царь, прикажи меня

Отвесть обратно в келию мою.

Иоанн (вставая).

Святой отец, молися за меня!

Схимник.

Всемилостивый Бог да ниспошлет

Мир совести твоей!

Иоанн (провожает схимника и, отворив дверь, говорит).

Святого старца

Отвесть опять в его обитель! Вы же

Все можете войти!

Федор и бояре входят.

(Садится и говорит, помолчав.)

Мстиславский! Бельский!

Захарьин! Годунов! Целуйте крест,

Что будете Феодору служить

До смерти и до крови! – Ты ж, Феодор,

Им четверым доверься. Ничего

Не начинай без их совета. Если ж

Господь дозволит, чтобы князь Иван

Петрович Шуйский уцелел во Пскове,

Он будет пятый. Им я завещаю

С тобою вместе Русью управлять!

(Подает им свой нагрудный крест.)

Целуйте крест!

Мстиславский, Захарьин, Бельский и Годунов (прикладываясь к окресту).

Целуем, государь!

Иоанн.

Послов в Литву отправить сею ж ночью

И добрый мир, во что бы то ни стало,

Хотя на срок с Батуром учинить.

«Челом-де бью возлюбленному брату

Стефану-королю» – и полный титул

Весь прописать его, в конце ж назвать

Владетелем ливонским – так он хочет —

«Землею-де Ливонской бью челом

Возлюбленному брату и прошу

Оставить мне один лишь город Юрьев,

А достальное будет все его!»

Ему же уступаю города:

Велиж, Усвят, Озе́рище и По́лоцк,

Избо́рск, Себе́ж, Холм, За́волочье, О́стров,

Гдов, Не́вель, Луки, Красный и другие

Все города, им взятые у нас!

Ропот между боярами.

Захарьин.

Помилуй, государь! Такое стыдно

Нам заключать условье!

Мстиславский.

Государь!

Вели нам всем идти на бой с Батуром,

Лишь не вели срамиться нам!

Бельский.

Дозволь,

Великий царь, мы все именье наше

Пожертвуем!

Все бояре (говорят на перерыв).

Все ляжем за тебя!

Всё продадим! Заложим земли наши!

До смерти постоим! Прольем до капли

Всю нашу кровь! Умрем до одного!

Лишь наших русских, кровных городов

Не прикажи нам отдавать!

Иоанн.

Молчите!

Я разве рад тому? – Нельзя иначе!

Забыли вы, что хан уж под Москвой?

Что черемисы поднялись? Что шведы

Грозят идти на Новгород?

Захарьин.

Но, царь,

Псков наш еще! Доколе он не сдастся,

Батур не может тылом стать к нему!

Он дале не пойдет! В его полках

Мятеж и мор, безденежье и голод —

Пожди еще – пожди – и скоро он,

Осаду сняв, уйдет и все свои

Завоеванья нам отдаст!

Иоанн.

Нельзя!

Нельзя мне ждать! Кровавая звезда

Меня зовет! От Федора же боле

Еще Батур потребует! Нельзя!

Бельский.

Но, государь, ты слышишь: бунт, и голод,

И мор в их войске! Неужель теперь,

Теперь – когда напором дружным можно

Их разгромить – мы им уступим столько

Владений русских?

Иоанн.

Нам не победить!

Забыли вы, что не ему, а мне

Вон та звезда погибель предвещает?

Захарьин.

Царь-государь! Когда б и в самом деле

Ты сам погиб – зачем же хочешь ты

И Русь еще губить с собой?

Мстиславский.

Зачем

Унизить хочешь нашу честь?

Иоанн (гордо).

Когда,

Мои грехи пред смертью искупая,

Я унижаюсь – я, владыко ваш, —

Тогда не вам о вашей чести думать!

Ни слова боле! – Шуйский! Ты к рассвету

Мне грамоту к Батуру изготовишь,

А Пушкину с товарищи велишь,

Чтобы, чем свет, они сбирались ехать;

Чтобы они в своих переговорах

Вели себя смиренно, кротко, тихо,

Чтобы сносили брань и оскорбленья

Безропотно – чтоб всё сносили – всё!

Бояре.

Нет, государь! Нет! Этого нельзя!

Ты в наших головах, в именье нашем,

Во всем волён! Но в нашей земской чести

Ты не волён! Нет, государь! Такого

Никто наказа не подпишет!

Иоанн (вставая).

Так-то

Присягу бережете вы свою?

Так помните Писанье? В оный день,

Когда хотел с престола я сойти,

Зачем меня собором вы молили

Остаться на престоле? Иль в тот день

Я власть от вас условную приял?

Иль я не тот же царь, который вам

От Бога дан и вами ж избран снова?

Иль есть у вас иной ответ, как только

Повиноваться мне? Или, быть может,

Так мало дней осталося мне жить,