Драматическая трилогия

Годунов.

Я отрешен! Сам Федор словно нудит

Меня свершить, чего б я не хотел!

Нагие ждут давно моей опалы,

И весть о ней им дерзости придаст.

Они теперь на все решатся. Дмитрий

Им словно стяг, вкруг коего сбирают

Они врагов и царских и моих.

Того и жди: из Углича пожаром

Мятеж и смуты вспыхнут. Битяговский —

Мне на него рассчитывать нельзя;

Меня продаст он, если не приставлю

За ним смотреть еще кого-нибудь.

Я принужден… я не могу иначе…

Меня теснят…

(К Клешнину.)

Ты хорошо ли знаешь

Ту женщину?

Клешнин.

На все пригодна руки!

Гадальщица, лекарка, сваха, сводня,

Усердна к Богу, с чертом не в разладе —

Единым словом: баба хоть куда!

Она уж здесь. Звать, что ль, к тебе?

Годунов.

Не нужно.

Ты скажешь ей, чтобы она блюла

Царевича, а паче примечала б,

Что говорят Нагие. Как царя

Оставил ты?

Клешнин.

Над кипой тех бумаг,

Которые отнесть ему велел ты;

То лоб потрет, то за ухом почешет,

И ничего, сердечный, не поймет!

Годунов.

Не выдержит.

(Задумывается.)

Мне все на ум приходит,

Что в оный день, когда царя Ивана

Постигла смерть, предсказано мне было,

Оно теперь свершается: помеха

Моя во всем, вредитель мой и враг —

Он в Угличе…

(Опомнившись.)

Скажи ей, чтоб она

Блюла царевича!

Клешнин.

А посмотреть

Ее не хочешь, батюшка?

Годунов.

Не нужно!

(Про себя.)

«Слаб, но могуч, безвинен, но виновен —

Сам и не сам – потом – убит!»

(К Клешнину.)

Скажи ей,

Чтобы она царевича блюла!

(Уходит.)

Клешнин (один).

Чтобы блюла! Гм! Нешто я не знаю,

Чего б хотелось милости твоей?

Пожалуй – что ж! Грех на душу возьму!

Я не брезглив, не белоручка я!

Пока он жив, от Шуйских и Нагих

Не будет нам покоя. Вишь, как крылья

Подрезали! Не ждал я этой рыси

От Федора Иваныча! Конечно,

Не выдержит; а если между тем

Случится что?

(Отворяет дверь.)

Сударыня, войди!

Волохова (входит с просвирой в руках).

Благослови, Владычица святая!

Поклон тебе, боярин, принесла

От Трех Святителей, просвирку вот

Там вынула во здравие твое!

Клешнин (ласково).

Садись сюда, голубушка, спасибо!

Тебе сказали, для чего послал

Я за тобой?

Волохова (садясь).

Сказали, государь,

Сказали, свет: боярин Годунов

Сменяет, мол, царевичеву мамку,

Меня ж к нему приставить указал.

Уж будь спокоен! Пуще ока стану

Его беречь; и ночи не досплю,

И куса не доем, а уж дитятю

Я соблюду!

Клешнин.

Бывала в мамках ты?

Волохова.

Лгать не хочу, боярин, не бывала,

А уж куда охоча до детей!

Ребеночек ведь тот же ангел Божий!

Сама сынка вскормила своего,

Двадцатый вот пошел ему годок,

Все при себе, под крылышком, держала

До морового года; лишь в тот год

Поопасалась вместе жить.

Клешнин.

Что так,

Голубушка?

Волохова.

А в этакую пору

Недолго до греха: как раз подсыплет

Чего-нибудь, отпел, похоронил,

Наследство взял – и поминай как звали!

Кому в такое время разбирать!

Клешнин.

Ты свахою, голубушка, теперь?

Волохова.

Бываю в свахах, батюшка-боярин,

Хвалиться грех, а без меня не много

Играется и свадеб на Москве!

Клешнин.

Какую же последнюю ты свадьбу

Устроила?

Волохова.

А Шаховского-князя

С Мстиславскою-княжною, государь.

Клешнин.

Не с тою ли, которую вчера

Ты, при живой царице, за царя

Хотела сватать?

Волохова.

Боже упаси!

Какой тебе разбойник то сказал?

Какой собака, вор и клеветник?

Чтоб у него язык распух! Чтоб очи

Полопались!

Клешнин (грозно).

Молчи, старуха! Цыц!

Мы знаем все! Покойный государь,

Блаженной памяти Иван Васильич,

На медленном огне тебя бы, ведьму,

Изволил сжечь! Но жалостлив боярин

Борис Феодорович Годунов:

Он вместо казни даст тебе награду,

Когда свою исполнить службу ты

Сумеешь при царевиче.

Волохова.

Сумею!

Сумею, батюшка! Сумею, свет!

Уж положися на меня! И мухе

Я на дитятю сесть не дам! Уж будет

И здрав, и сыт, и цел, и невредим!

Клешнин.

Но если б что не по твоей вине

Случилось с ним…

Волохова.

Помилуй, уж чему

При мне случиться!

Клешнин (значительно).

Он тебе того

В вину бы не поставил!

Волохова смотрит в удивлении.

Слушай, баба:

Никто не властен в животе и смерти —

А у него падучая болезнь!

Волохова.

Так как же это, батюшка? Так что же?

В толк не возьму?

Клешнин.

Бери, старуха, в толк!

Волохова.

Да, да, да, да! Так, так, боярин, так!

Всё в Божьей воле! Без моей вины

Случиться может всякое, конечно!

Мы все под Богом ходим, государь!

Клешнин.

Ступай, карга! С тобой перед отъездом

Увижусь я, но помни: денег вдоволь —

Или тюрьма!

Волохова.

Помилуй, государь,

Зачем тюрьма! Уж ты не поскупись,

Ведь наше дело вдовье. Да дозволь уж

Сынка забрать!

Клешнин.

Ты в том вольна; ступай!

Волохова.

Прости же, государь; уж будешь нами

Доволен! Так! Конечно, так, конечно!

Час неровён, случиться может всяко!

Один лишь Бог силен и всемогущ,

Один Господь, а наше дело вдовье!

(Уходит.)

Слуга (докладывает).

Федюк Старков!

Клешнин.

Зови его сюда!

Старков входит.

Занавес опускается.

Царский терем. Половина царицы