Драматические произведения. Мемуары

Смущенный подобным приемом, я готов был уже убежать; но, сочтя, что он лицо не слишком важное, и желая непременно выполнить поручение, я хладнокровно ответил ему: «Прости, гражданин, если я не так повел речь; но прими во внимание, что мы, люди начала века, не можем свыкнуться в одну секунду с нелепым языком его конца. К тому же ты, по-видимому, одержим желанием, чтобы с тобой говорили на «ты»? Могу ли я побеседовать с тобой с глазу на глаз? Меня к тебе направил министр, которого зовут Лебрен, чтобы выяснить, как обстоит дело с залогом, многократно обещанным господину Бомарше.Ему уже не раз давали слово, а толку все нет. Таков мой вопрос, можешь отвечать». — «С кем я говорю?»— « С Гюденом [107], поверенным в делах упомянутого лица, которое ждет от тебя положительного ответа».

«Я как раз занят доскональным изучением дела, о котором ты со мной говоришь, —отвечает мне Г., — Бомарше обманул Лажара, и тот, как дурак, занял место Бомарше, заключив сделку, которую я намерен расторгнуть [108] ; я опубликую свое мнение одновременно с Бомарше, и пусть все имеют возможность судить сами о деле и человеке». — «Вы можете это сделать, сударь, — сказал я ему, — и я не сомневаюсь, что после вашего ответа, который я передам ему, он опередит ваши враждебные замыслы и сам расскажет тем, к кому вы намерены обратиться, каков ущерб, нанесенный ему министрами, и какие усилия он прилагал сам, чтобы деятельно послужить нации,у которой огласка, сообщаемая, по вашей воле, делу, отнимет пятьдесят три тысячи ружей, столь ей необходимых». — « Мы не нуждаемся в оружии, — отвечает разгневанный Г. — у нас его больше чем нужно ; пусть делает со своим, что ему вздумается». — «Таков ваш ответ?» — «Никакого другого я тебе дать не могу!»

Я мог бы возразить ему, что Вы никого не обманывали, что вы вели переговоры не с одним Лажаром, а с тремя объединенными комитетами Законодательного собрания и двумя министрами;но я подумал: пусть прославится, если у него хватит храбрости напечатать свое мнение, поскольку он тем самым позволит Вам дать ему неопровержимый ответ, огласив мнение комитетов и похвалы, которыми они удостоиливашу общеизвестную гражданскую благонадежность.

Вот, сударь, результат моих хождений к г-ну Лебрену. Дело приняло такой оборот, что не приходится сомневаться: Вам расставлена чудовищная ловушка; их только радует, что Вы можете потерять значительную часть своего состояния. Вам не к чему просить благорасположения или справедливости. Добиваться надо не этого, а отмщения! Обращения к Конвентуи наказания виновных.

Я имею честь повторить Вам, что они не хотят Вашего оружия: они хотят Вашего полного разорения; они хотят уронить Вас, если возможно, в глазах всей нации, чтобы нагло погубить!

Я написал Г., что не вполне его понял и что, не рискуя послать Вам ничего не значащее письмо по делу столь важному, я считаю необходимым, чтобы он начертал собственной рукой то, что я недослышал.

Вот мое письмо к Г., выдержанное в его прекрасном стиле.

«Я просил тебя о разговоре с глазу на глаз, а в твоем кабинете становилось народу все больше, по мере того как я говорил. Я тебя плохо слышал; дай мне твой ответ письменно; ибо я обязан передать его моему доверителю. Вот мой вопрос: будет ли внесен столько раз обещанный и до сих пор не предоставленный залог?Как видишь, я усвоил твой урок, что учтивость изгнана из нашего общества! Будь правдив,вот все, чего я прошу. Прощай, Г., жду твоего ответа. Когда имеешь дело с человеком твоего характера, ждать не приходится.

Подпись: Гюден, республиканец, не менее гордый, чем ты».