Драматические произведения. Мемуары

Следовательно, о Лекуантр! это оружие задерживалось в Тервере не по вине обанкротившегося торговца подержанным товаром и не по моей недобросовестности? И ни Провен, упоминаемый вами, ни какое-либо иное частное лицо не могло подразумеваться г-ном Серваном, когда он говорил о приказе императора, задерживающем наше оружие. Какими же дьявольскими памятными записками вы руководствовались, когда заклеймили меня?

— Ну вот, — сказал я, читая записку г-на Сервана, — первые пристойные слова, которые я получил по поводу этого странного дела, с тех пор как г-н Серван занял пост министра! Нет сомнений, что раньше он уступал постороннему нажиму.

Поскольку он соглашается переговорить со мной и своим коллегой Дюмурье, не требуя присутствия некоего другого министра, я начинаю думать, что его можно будет убедить.

Однако это совещание, о котором я настойчиво просил с 4-го числа, состоялось лишь 8-го, в девять вечера, и у г-на Сервана четыре дня было потеряно. Я повторил дело ab ovo[80]; возможно, потому, что я говорил о нём с горечью, с жаром по отношению к отчизне, я обрёл то, что можно было бы назвать вдохновением момента; бесспорно одно, министры, тронутые всеми выпавшими на мою долю мытарствами, согласились на том, что Дюмурье напишет господам Огеру и Гранду, амстердамским банкирам, чтобы они, законно или нет это требование залога, внесли его за меня голландскому правительству; правда, в размере не трёхкратной стоимости груза, как требовали голландцы, но однократной; что хотя и было столь же несправедливо, но тем не менее необходимо.

Пока г-н Дюмурье всё это записывал, я сказал: «Однократная или трёхкратная стоимость — это дела не меняет, поскольку в конечном итоге, когда будет возвращена залоговая расписка с пометкой о выгрузке, расход сведётся к сумме банковского комиссионного сбора, а ружья будут уже на месте».

Господин Серван согласился выдать мне сверх полученных мною пятисот тысяч франков ассигнациями ещё сто пятьдесят тысяч ливров под обеспечение моих двухсот пятидесяти тысяч, хранившихся в качестве залога в его ведомстве.

Ибо некий министр тогда ещё не говорил, что семьсот пятьдесят тысяч ливров в девятипроцентных государственных контрактах не являются достаточным обеспечением для получения пятисот тысяч франков ассигнациями, не дающих никаких процентов и теряющих пятьдесят процентов стоимости при обмене за границей. Но мы ещё к этому вернёмся, дело того стоит.

Господин Серван также всё записал, а я сказал ему:

— Располагая этим воспомоществованием, я, если понадобятся ещё три-четыре тысячи луидоров, чтобы устранить в Голландии все прочие препятствия, пожертвую ими от чистого сердца.

И мы расстались, весьма довольные друг другом.

Но 12 июня, то есть четыре дня спустя, не получая ни от одного из них известий, я написал (очень рассерженный) следующее письмо г-ну Сервану, министру: