Драматический взгляд. Пьесы

Натан: Но я не забыл. Позже, много позже, я узнал, что из тех, кто проходил как "безродный космополит" арестовали немногих. Большинство отделалось запретами на профессию и судами чести. Но мне до сих мнится один большой приговор, приговор всем, всем кого я знаю и кого я не знаю. Под приговором множество подписей, но всегда самая первая – моя. Не знаю, может было бы честнее стрелять в затылок?

Альгис: А ты спроси Альгиса. А еще ты это учителю Лошоконису расскажи. Думаю, он предпочел бы запрет на профессию. Хотя, не знаю.

Натан: Вот именно. Мы оба его слишком хорошо знали. (молчат) Ну а потом я окончил училище и стал кадровым офицером Советской Армии.

Альгис: Надеюсь, хоть в оккупированной Литве ты не служил.

Натан: Нет, там я не служил, зато служил во многих других местах. А в конце 70-го наш ракетный дивизион послали в Египет.

Альгис приподнимается.

Альгис: Так это ты потопил "Эйлат"?

Натан: Да что ты? Это же было за три года до меня.

Альгис: А если бы ты?

Натан: Что я?

Альгис: Если бы тебе дали такой приказ?

Натан: Не знаю, не знаю. Правда я служил в ПВО.

Окрестности Эль Мансура, Египет, 1970

Молодой Натан и Хамид – песчаного цвета мундир, фуражка египетских ВВС.

На авансцене сидит Хамид (желательно, свесив ноги со сцены). Появляется Молодой Натан, постепенно, в процессе разговора, садится рядом.

Хамид: С облегчением вас, товарищ капитан.

Молодой Натан: Не понял?

Хамид: Все ты понял. Не надо было утром налегать на фуль. Что арабу в радость, то русскому – смерть.

Молодой Натан: И кто тебя так хорошо нашему языку научил?

Хамид: (мечтательно) Были учителя.

Молодой Натан: Или учительницы? А, Хамид? (ехидно) Интересно, за что тебя из авиации попросили?

Хамид: Да, ваши же советские советники подгадили. Планировали засаду на израильские Миражи, а получили ловушку для наших Мигов. Это у меня был второй вылет в эту войну.

Молодой Натан: А в ту?

Хамид: В июньскую? Тогда мою машину даже расчехлить не успели. И тоже из-за ваших блядских советников. Вот и сижу теперь у тебя в переводчиках.

Молодой Натан: Не любишь русских?

Хамид: А за что вас любить? Высокомерие и тупость, тупость и высокомерие.

Молодой Натан: Но, но! Может ты евреев любишь?

Хамид: Евреи не бабы, чтобы их любить. Но они совершенно сумасшедшие, не признают правил и не боятся ничего. Ты никогда не знаешь, чего от них ожидать, и поэтому они всегда побеждают.

Молодой Натан: Ага. Слышал я твои байки о бомбардировщиках, летающих на одном моторе, и о бомбах с реактивными ускорителями.

Хамид: Байки, говоришь? Вот устроят вам евреи… как это по-русски? ..показательную порку, помяни мое слово.

Молчат.

Хамид: Ты мне вот что объясни, а что ты тут собственно делаешь?

Молодой Натан: Я? От фуля твоего избавлялся, а теперь пойду боекомплект перезаряжать после вчерашнего.

Хамид: Да, вчера вы славно подбили точным попаданием соседний холм. Но я не о том.

Молодой Натан: Ну и о чем же?

Хамид: Мне интересно, что ты делаешь в этой стране? Мы, например, пытаемся вернуть свою землю. А ты?

Молодой Натан: А я выполняю приказы.

Хамид: Приказы? Ну что ж, будем ждать приказа.

Молча сидят. Выходит Ведущая.

Ведущая:

Так много в этой жизни не понять

Как надо поступать поймешь не сразу

Тебя учили тупо выполнять

Приказы, приказы

Ты долго рассуждать не расположен

Расстаньтесь с жизнью подлые заразы!

Послушен выползает меч из ножен

Приказу, приказу

Пройдут часы, века или года

Течет поток времен не видим глазу

И вновь уже летят по проводам

Приказы, приказы

Не важно танки, пушки иль пехота

Сухим фальцетом вылетают фразы

Опять тебе выкрикивает кто-то

Приказы, приказы

Но так противоречие не снять

Что тут важнее чувства или разум?

Не все на свете сможешь оправдать

Приказом, приказом

Быть лучше жертвой или убивать?

Пусты однообразные рассказы

Ведь самому придется отдавать

Приказы, приказы

С велением сердца трудно совладать

Оно не примет подлого отказа

Но ты привычно продолжаешь ждать

Приказа, приказа

Хамид: А ты?

Молодой Натан: Что я?

Хамид: Ты готов убивать евреев? Правда ведь, что все русские терпеть их не могут?

Молодой Натан: (медленно) За всех не скажу…

Раздается рев двигателей самолета. Натан бросает Хамида на землю и кричит "Воздух!". Грохот взрыва, оба откатываются. Поднимаются, отряхиваются. Хамид смотрит за сцену.

Хамид: Ну и что ты, Павел, теперь будешь делать?

Больница

Натан: К великому моему облегчению вскоре случилась предсказанная Хамидом показательная порка и нас вернули домой. Но он был прав, это же я привел туда своих бойцов, привел в эти бесплодные холмы, ну вот там они и остались. А мне потом долго снились восемь холмиков у позиции сгоревшей батареи.

Альгис: Так ведь…