Драматургия Югославии

«Только лишь мне — дорогая,
Мне лишь,
Только лишь мне — дорогая».

Елица вырывается и бросается к  Т в р т к о, который появился на верхних ступенях лестницы. Останавливается несколькими ступенями ниже Твртко. Все замирают. Священники выходят вперед. Хрвое сбрасывает маску.

Т в р т к о. Нет, нет, не надо! Не сбрасывайте масок, господа! Если бы видели, как они вам идут, вы бы никогда их не снимали! Воеводы мои, князья, жупаны, придворные! Святые отцы! Гости мои! Как хорошо вы плясали. Как весело пьете за здоровье друг друга. Я слышал, что все вы в сборе.

Х р в о е. Что ты решил, Котроманич?

Т в р т к о (стоя рядом с престолом). Господа из русага просили меня, чтобы я нынче ночью принял решение, чтобы я избрал веру для Боснии. Мои благородные господа, я принял решение. Я решился, господа!

М о м и р (не в силах сдержать волнение, срывает маску, становится на колени и целует полу одежды Твртко). Твртко! Сын Боснии! Единственный! Ты ведь нашу веру, боснийскую, богомильскую, избрал, правда?

Ф р а н ц и с к а н е ц (пронзает Момира ножом). Пес богомильский! Я поклялся сделать это! Бог мне свидетель!

Гости с криками разбегаются.

Твртко вонзает нож себе в грудь, но этого никто не видит, потому что все смотрят на Исайю, который бросается на Турка. Оба без масок.

И с а й я. Мщение! Мщение! (Кинжалом пронзает Турка.) Антихрист!

Т р и п е. Не надо, люди! Что с вами?

Турок приподнимается и закалывает Исайю. Тот вскрикивает. Оба падают в смертельном объятии.

И с а й я (протягивая крест). Не забывай православие, Твртко… Крест…

Т в р т к о (придерживая нож в груди). Видите, воеводы мои?.. А я приказал, чтобы все веселились! Посмотрите, сколько пролито боснийской крови… (Падает. Елица, вскрикивая, поддерживает его.)

Х р в о е (подбегая, чтобы помочь Елице). Не надо, не надо, Твртко! Не надо! Нет! Одно слово, Твртко! Только одно слово! Он еще дышит! Что ты хотел сказать?

Ф р а н ц и с к а н е ц (складывает руки в молитве и поднимает глаза к небу). Всевышнего спрашивай, чего он хотел…

В л а д о е (к Трипе). Бежим из этого ада, побратим! (Исчезает.)

Т р и п е (уходя за ним). Да поможет им бог!

Ф р а н ц и с к а н е ц. Так судил господь!

Х р в о е (словно загипнотизированный, отходит от Твртко — его привело в себя восклицание Францисканца). Какой бог? (Выхватывает меч и закалывает Францисканца.) Твой? Чей бог?.. (Мечется от одного трупа к другому.) Может быть, твой бог, Турок? Или твой, Исайя? Или наш бог, Момир? Какой бог? Чей бог?.. Дабиша? Старый мой Вукович! Чей бог?..

Все опускают головы.

Е л и ц а (причитает). Ой, да горе мое, горе мое!

Все отчетливее звон часов, мерный отсчет времени.

Мрак опускается на Боснию…

Остаются освещенными только часы — время.

З а н а в е с.

1967

Джордже Лебович АЛЛИЛУЙЯ {33} Драма в трех частях, двадцати четырех эпизодах

Перевод с сербскохорватского Н. ВАГАПОВОЙ

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Пипл,

Сипка,

Зеро,

Юстус,

Зола,

Мойше — бывшие лагерники.

Майор — начальник госпиталя «Святой Рафаэль».

Взводный.

Студень,

Ушастый — санитары-военнопленные.

Феферона — старшая сестра госпиталя.

Нанита,

Пепи,

Возчик,

Священник,

Человек с трубкой,

Мальчик с саблей,

Первый мальчик,

Второй мальчик,

Третий мальчик — люди из внешнего мира.

Выздоравливающие пациенты госпиталя.

Сержант.

Солдаты.

Действие происходит сразу же после войны, на территории побежденной страны.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Во дворе госпиталя пусто.

Госпитальные часы бьют семь.