Драматургия Югославии

Трудности послевоенных лет остались позади. Персонажи «Раненой птицы» — люди ни в чем не нуждающиеся, кроме как… в умении чувствовать, вспоминать, мечтать. Маткович вводит в пролог и эпилог «Раненой птицы» героя, названного здесь весьма выразительно — «Человек, который еще способен мечтать». Символичны имена этого персонажа и его жены — Адам и Ева. Драматурга уже и не смешит и не раздражает «ярмарка грез», устроенная его героями. Нет, он очень хотел бы, чтобы возродилось племя мечтателей. Самая обеспеченная и внешне правильно устроенная жизнь скудна и однообразна, если она лишена духовного начала. Писатель подчеркивает это, вводя в лирико-психологическую ткань драмы откровенно сатирическую сцену в саду директора торгового предприятия «Фортуна» Петра Марича. Не лишенная комизма, но сердечная беседа Дамы с веером и Господина в цилиндре еще резче оттеняет убогие, примитивные отношения друзей Юрицы — стандартизированных девиц Рины и Фины и их кавалеров Меки и Джеки.

Разорвать цепь повседневных дел и мелких забот, оглянуться вокруг, припомнить прошлое, заглянуть в глаза друг другу, задуматься о жизни — вот чего хотел бы автор от героев «Раненой птицы», да, пожалуй, и от читателей. Не случайно драматург предлагает на выбор читателю два варианта финала. Один, благополучный, — на тот случай, если генеральный директор «Фортуны» Петр Марич нашел время выслушать своего бывшего друга и фронтового товарища, ныне скромного заведующего складом Бартола Финка. И второй, трагический, — на случай, если этого не произошло.

Как же все-таки было в действительности? Почему должна была появиться именно Мария, для того чтобы все герои драмы, и правые и неправые, заново взглянули на свою жизнь? И кто она, эта неведомая Мария? Для Петра Марича она — прелестная девушка, пробудившая в нем воспоминания о партизанской юности, о товарищах. Для его сына — идеальная возлюбленная, заставившая его вдруг охладеть к светскому времяпрепровождению. Для жены Бартола Веры — это двойник недавно умершей дочери. Для врача «Скорой помощи», по всей вероятности, — исчезнувшая пациентка клиники нервных болезней. Для соседки Финков Барицы Краль — просто особа, живущая без прописки в соседней квартире. Так или иначе, таинственная Мария или кто-то подобный ей необходимы всем героям пьесы независимо от того, по какой причине начинают они забывать то, что когда-то составляло смысл их жизни — из-за обилия ли важных текущих дел (директор Марич) или от множества свалившихся вдруг откуда-то неприятностей (Бартол Финк).

Знаменателен символический эпизод движущейся ленты эскалатора, вдоль которой проходит Адам в поисках старых друзей. Мимо Адама проплывают люди вперемежку с манекенами. Живой человек отличается от манекена тем, что способен на какое-то мгновение спрыгнуть с эскалатора повседневности и осмотреться вокруг. Маткович ценит в своих героях способность к интенсивной духовной жизни, к осмыслению собственного пути, к сочувствию чужой беде. Его любимые герои могут быть и доверчивыми и смешными, даже нелепыми, но они всегда искренне стремятся понять других.

Маткович, как и многие писатели, в чьем творчестве, кажется, навсегда переплелись в неразрывном единстве далекие дни войны и наша современность, не хочет упрощать сложнейший процесс формирования новой морали, новых этических норм, связанный с ломкой привычных, унаследованных от прошлого устоев и созданием социалистических общественных отношений. Он словно предостерегает нас от скороспелых выводов, от опрометчивых суждений о людях. Автор требователен к своим героям, но он всегда предоставляет им возможность, высказаться до конца, а нам — понять их.

Близок Матковичу по своей основной теме словенский драматург и поэт Матей Бор, активный участник народно-освободительной борьбы, один из создателей репертуара легендарного югославского партизанского театра. Уже в ранних своих пьесах, «В трудный час» и «Оборванцы», написанных во время войны, Бор обратился к острым вопросам, связанным с развитием партизанского движения, — доверия к товарищам, даже если объективные обстоятельства говорят против них, чувства и долга в суровых условиях борьбы. Следует заметить, что тема народно-освободительной борьбы народов Югославии является и сегодня одной из ведущих не только в драматургии, но и во всей литературе и искусстве Югославии. И это естественно. Ведь само государство рабочих и крестьян Югославии — Народная Федеративная Республика, а ныне Социалистическая Федеративная Республика Югославия — было создано в разгар освободительной войны, в 1943 году. Идеалы партизанских времен навсегда останутся для югославских художников точнейшим мерилом и самой верной точкой отсчета, о чем бы они ни писали.

Как и многие другие современные художники, М. Бор стремится осмыслить всю глубину драматизма характера, сосредоточив свое внимание на судьбе отдельной личности.