Драматургия Югославии

Одно из наиболее распространенных направлений в драматургии всех народов современной Югославии — это так называемая «мифологическая» драма, пьесы-притчи на известные исторические сюжеты или же вариации «вечных» фабул, ведущих свое начало от античных мифов. Очень часто авторы таких пьес используют богатый всевозможными драматическими мотивами фольклор югославских народов, в особенности эпос. Таковы, например, известные драмы Борислава Михайловича-Михиза «Банович Страхиня», «Хасанагиница» Любомира Симовича. Сюжет словенской народной сказки использует и словенский писатель Андрей Хинг в своей драме «Единорог».

К лучшим произведениям этого жанра принадлежит сказка молодого македонского драматурга Георгия Стефановского «Яне-баламут». Драматург придал своей пьесе форму «театра в театре» — представления, разыгранного любителями сценического искусства под руководством известного в XIX веке собирателя македонского фольклора Марко Цепенкова. Зрителю, таким образом, предоставляется возможность побывать в двух театральных эпохах: из времен, предшествовавших созданию в Македонии профессиональной сцены, перенестись в еще более древний период, языческий, когда, по народным поверьям, злые силы водились на земле в облике драконов и змеев, а боролись с ними в одиночку добрые молодцы, вроде бесстрашного Яне-баламута, которого не в силах уничтожить ни хворь, ни злая царица и ее дураки сыновья, ни сам наглый и кровожадный Змей.

Не «улучшая» и не переиначивая прекрасную в своей первозданности народную сказку, драматург сумел и сохранить ее юмор в сценах появления на свет царевичей, и по-своему пересказать национальный вариант легенды о птице Феникс, заново рождающейся из тлена. Сохраняя оптимизм фольклорного повествования, автор наделил пьесу умело построенной концовкой. И народ здесь предстает не в умилительно сусальном виде, как это порой бывает во всякого рода стилизациях под искусство прошлых эпох. Толпа, выведенная на сцену писателем, горласта и порой бестолкова, хитровата и простодушна, и все люди в ней — разные. Но толпа эта добра и весела, и, как бы ни было худо, в лихую годину в ней всегда найдется добрый и разумный весельчак — баламут, который уж что-нибудь да придумает…

Жанр исторической драмы, когда-то занимавший в драматургии югославских народов центральное место, и в наши дни вызывает определенный интерес писателей. Авторы пьес на сюжеты из национальной истории стремятся, как это делает Мирослав Янчич в драме «Король Боснии», отойти от традиционной трактовки известных событий, нередко искаженных официальными историографами буржуазной Югославии или «подправленных» авторами лжепатриотических трагедий из жизни различных древних правителей.

Современная историческая пьеса, как правило, избегает парадных моментов национальной истории. В пьесе Янчича речь идет о том трагическом времени, когда поражение в битве на Косовом поле в 1389 году повлекло за собой для народов Югославии пятивековое османское иго. Писателя трудно упрекнуть в попытках упростить события. Скорее, наоборот. Желая показать последнего боснийского короля Твртко живым человеком, автор собрал при его дворе представителей всех государств и религий, претендовавших на еще уцелевшие год спустя после событий в Косове остатки территорий югославян и на их независимость.

Интересна в пьесе трактовка богомильства — одной из многочисленных христианских ересей, в свое время широко распространенной в Боснии. Драматургу удалось убедительно показать и народную сущность этого движения и его историческую обреченность.

Многие югославские драматурги, обращаясь к современной действительности, словно продолжают путь, проложенный такими драматургами, как М. Крлежа, М. Маткович и М. Бор.

Джордже Лебович — драматург, прекрасно чувствующий природу современной сцены. «Ад», «чистилище», «рай» — так, пожалуй, можно было бы условно обозначать последовательность событий, изображенных в драматургической трилогиии Лебовича, посвященной событиям минувшей войны. Герои первой части — пьесы «Небесный отряд» (написана в 1955 г. в соавторстве с Александром Обреновичем) — узники концлагеря, одерживающие моральную победу над своими палачами. Во второй части трилогии, пьесе «Аллилуйя» (1964), перед нами люди, находящиеся уже по эту сторону «колючей проволоки», переживающие свое сложное, подчас мучительное возвращение к жизни. И, наконец, герои третьей пьесы, «Victoria» (1968), — это бывшие узники, обретающие свою новую жизнь в наши дни.