Драмы

Для того чтобы изобразить события, происходившие за сценой, греческая драма употребляла так называемую эккиклему — платформу на колесах, выдвигавшуюся в нужный момент на орхестру. На такой эккиклеме мы должны представить себе появление Аякса с окровавленным бичом в руках в окружении разбросанных вокруг него туш перебитого скота, или Ореста, встречающего Эгисфа у накрытого трупа Клитеместры.

Когда мы теперь читаем греческую трагедию, мы не всегда представляем себе, как она игралась. Несколько приведенных выше примеров показывают, что, создавая трагедию, Софокл не упускал возможности сделать ее постановку также впечатляюще театральной.

11

Как всякое великое создание прошлого, древнегреческая трагедия пережила не один срок жизни, а по меньшей мере три. Первый из них, по времени наиболее краткий, занял всего лишь столетие — от первых трагедий Эсхила, увидевших свет в 500 г., до поставленных посмертно в самом конце V в. "Вахканок" Еврипида и "Эдипа в Колоне" Софокла. Вторая жизнь древнегреческой трагедии растянулась на 900 лет — от 387 г., когда начали возобновлять пьесы трех великих трагиков, до показа их в многочисленных театрах всего античного мира вплоть до его падения в конце V в. н. э. Еще через тысячу лет (оставляя в стороне передачу античных текстов из поколения в поколение в византийские времена), с появлением первых изданий древних авторов в начале XVI в., древнегреческая драма вступила в третью эпоху своей жизни, которая продолжается и в наши дни. Этот последний период представляет для нас наибольший интерес.

Когда речь заходит о судьбе древнего автора в культуре нового времени, всегда есть опасность потонуть в потоке имен тех поэтов и писателей, которые переделкой оригинала пытались приспособить его к вкусам своих современников. С первых десятилетий XVI в. до последних десятилетий XX в. можно насчитать не менее семидесяти драм по мотивам произведений Софокла[665], причем далеко не каждая из них стала событием даже для своего времени, не говоря уже о ее жизни в веках. Кто бы помнил сейчас французского драматурга XVIII в. Шатобрена, если бы Лессинг не высмеял его в "Лаокооне" за то, что в своем "Филоктете" (1755) Шатобрен ухитрился доставить на безлюдный остров, где томился покинутый герой, прекрасную принцессу в сопровождении гувернантки и устроить юной особе роман с Неоптолемом!

Если же всерьез говорить об истории освоения Софокла в новое время то мы заметим в каждом веке свои интересы и методы интерпретации.

В XVI в., наряду с несколькими обработками "Царя Эдипа", принадлежащими второстепенным авторам, наибольшее внимание привлекает обращение к "Антигоне" (Л. Аламанни в Италии, 1533; во Франции — Р. Гарнье, 1580, который, впрочем, объединил трагедию Софокла с "Финикиянками" Сенеки) и к "Электре" (Лазар де Баиф, 1537). Видимо, образы героинь Софокла, выступающих против несправедливости и угнетения, оказались созвучными мировоззрению Ренессанса. С полной уверенностью можно это утверждать о переложении "Электры" на венгерский язык, сделанном в 1558 г. Петером Борнемиссой. В стране, все еще находившейся под турецким игом, "Электра" звала к сопротивлению и мести угнетателям, и не напрасно эту трагедию считают сейчас одной из провозвестниц венгерской драмы нового времени.

XVII в. остается к Софоклу почти равнодушен. Из крупных имен надо упомянуть только Корнеля, который придал своему "Эдипу" (1659) достаточную долю любовной интриги, и Драйдена, обработавшего того же "Эдипа" в соавторстве с Ли 20 лет спустя.

Новый всплеск интереса к Софоклу происходит в XVIII в. и проявляется он в двух направлениях: во-первых, в "галантных" обработках оригинала с внесением в него обязательных любовных мотивов, и, во-вторых, ближе к концу века, в серьезных эстетических оценках древнего поэта.

В качестве примера первого направления назовем раннюю трагедию Вольтера "Эдип" (1718), в основу которой автор положил мысль о гибельных последствиях запретной любви и для подкрепления этой идеи снабдил каждого из главных героев — Эдипа и Иокасту — наперсниками[666].

Несравненно большее значение для восприятия и оценки Софокла имел тот эстетический анализ его творчества, который начинается в Германии с Лессинга и находит завершение уже в XIX в. у Гете и Гегеля.

Лессингу принадлежит первое, хоть и не доведенное до конца, жизнеописание Софокла (1760), выполненное во всеоружии тогдашних приемом текстологической критики, а пример "Филоктета" неоднократно используется в "Лаокооне" (1766) для рассуждений о границах изображения на сцене нравственных качеств героя, его боли и страдания. Того же "Филоктета" немного спустя обрабатывает Гердер (1774-1775), который и в свою размышлениях о различии между древнегреческой и шекспировской трагедией снова обращается к Софоклу — для эстетики немецкого неоклассицизма и раннего романтизма Софокл служит синонимом древнегреческое трагедии вообще.