Драмы

Дезидерио

(у ограды, к Джанино).Видишь ли ты город?
Окутан в золото, лежит он там
В лучах вечерних жаркого огня
И в серебристо-розовом тумане,
Внизу чернеет теней синева…
Он манит чистой, ясной красотою!
Но в этой дымке розовой живут
Уродство, безобразие и пошлость,
Там звери и безумные таятся,
И то, что мудро, даль от нас скрывает —
Противно, отвратительно и мутно…
Там люди красоты не признают,
И называют нашими словами
Свой жалкий мир, но все же по-другому
Мы радуемся, думаем, скорбим!
Когда охватит душу крепкий сон —
Мы спим не там, и наши сны не схожи:
Здесь спят цветы пурпурные, и змеи
Спят золотые, спит гора, в которой
Титаны молотом тяжелым бьют…
Они же прозябают в забытьи
Как в раковинах устрицы морские.

Антонио

(приподнимаясь).И потому решеткою высокой
Велел учитель оградить наш сад,
И потому сквозь заросли густые
Не изучать – угадывать должно
Тот внешний мир.

Парис

(тоже приподнимаясь).В этом состоит
Ученье о путях сплетенных.

Батиста

(тоже приподнимаясь).В этом
Великое искусство глубины
И таинство сомнительного света.

Тицианелло

(с закрытыми глазами).И потому так много красоты
Таят полуразвеянные звуки,
И потому так манят нас слова
Неясные умершего поэта
И все, о чем тоскуем, отрекаясь.

Парис

. И в этом – чары потонувших дней,Прекрасного источник безграничный,
Мы гибнем, задыхаемся в привычном.

Все умолкают. Пауза. Тицианелло тихонько плачет.

Джанино

(ласкаясь).Не думай неустанно об одном,
В печаль не погружайся безутешно.

Тицианелло

(с грустной улыбкой).Но скорбь и состоит в терзаньи вечном
Одною мыслью, наконец она
Становится бесцветной и пустою.
Оставь меня, мне думать не мешай!
Давно я сбросил пеструю одежду
Наивных горестей и наслаждений,
И просто чувствовать я разучился…

Пауза. Джанино задремал на ступенях, склонив голову на свою руку.

Парис

. А где Джокондо?

Тицианелло

. Рано до рассвета —Вы спали все – прокрался он из сада,
Тревог любви на нем дрожала бледность
И на устах – ревнивые слова.

Пажи проносят через сцену две картины: «Венеру с цветами», «Вакханалию». Ученики поднимаются и стоят опустив голову, с беретами в руках, пока проносят картины.

После паузы. Все еще стоят.

Дезидерио

. Где человек, где истинный художник,Достойный быть наследником его,
Могучий духом, властелин природы
И, как ребенок, вещий в простоте?

Антонио

. Из рук его кто примет посвященьеИ радостно уверует в свой дар?

Батиста

. Кто не подавлен мудростью его?

Парис

. Кто скажет нам, художники ли мы?

Тицианелло

. Он оживил недвижный лес, и там,Где в чаще шепчут темные озера,
Где плющ обвил высокий ствол дубов
Из ничего он вызвал сонм богов
С цевницею звучащею сатира,
Чья песнь желанье будит в существах
И увлекает пастухов к пастушкам.