Драмы

Люба (порывисто). Спасибо вам, Вадим Николаич... (Всхлипнула, кинулась прочь из комнаты).

Троян. Нервная обстановка, однако, в городе. Салют, камарады! (Отстегивает кобуру). А я думал, ты уже воюешь.

Коновалов (с усмешкой). Отвоевался. (Тюленеву). Будем собираться, капитан?

Троян. Куда?

Коновалов. В тыл. (Тюленеву). Позвоните в Адмиралтейство, с аэродромом свяжитесь.

Тюленев уходит.

(С той же усмешкой дотрагивается до кобуры). Палить-то из него — знаешь?

Троян. Палить-то невелика наука, а вот как его, дьявола, заряжать? Почему же в тыл, Василий Фролович?

Коновалов. Неполноценный я человек. Уяснил? А вдруг я к немцам перекинусь, — мало ли что? И... и не будем пальцем по стеклу размазывать. Ты с фронта? Ну? Что там? Муть?

Троян. Муть.

Коновалов. Почему он город не бомбит?

Троян. Вот почему?

Коновалов. Психическая?

Троян. А черт его знает. Был я в Смольном.

Коновалов. Ну?

Троян. Сегодня ночью... (Достал карту из планшета). Вот тут. Высажен парашютный десант... Те, кто Крит брали...

Коновалов (смотрит на карту). На Неве?

Троян (кивает). Наши зацепились на Невской Дубровке, — видишь «пятачок»? Забавно, однако.

Коновалов. Забавно?

Троян. Что я тебе военную обстановку разъясняю, — забавно.

Идите, идите, тут разглашают военные тайны... впрочем — германского генерального штаба. (Тычет пальцем в карту). Через Пулково, Урицк они хотят ворваться на южную окраину города. Тут — сомкнуться с финнами... Тогда кольцо замкнется окончательно... Ленинграду полная, полная блокада грозит.

Коновалов. А удастся ли?

Троян пожимает плечами.

Ты-то как считаешь?

Троян. Я? Какое это имеет значение?

Коновалов (продолжая изучать карту). Голова-то своя есть на плечах?

Троян. Этот вопрос для меня неясен. Впрочем, то, что надо считать, вы можете прочитать в моих корреспонденциях. Коновалов. Молодец. Вырос.

Троян. С тех пор как мы перестали видеться по не зависящим от тебя обстоятельствам, я рос именно в этом направлении.

Вошел Тюленев.

Тюленев. С аэродромом связался. Машина за нами вышла. Самолет погружен.

Батенин. Присчитайте и вес вашего друга. (Показывает на Трояна).

Троян. Мерси, не собираюсь пока.

Батенин. Да? (Дает Трояну телефонограмму).

Троян (прочел, растерянно улыбаясь). Вызов... в Москву... Коновалов (вздохнул). Что ж. Судьба. (Снова вздохнул). Заберем. (Тюленеву). Сильный перегруз?

Тюленев. Взлетим.

Коновалов. Ступай рассчитайся — и айда.

Троян (мнет в руках телефонограмму). Что? Да. Ладно. (Идет к дверям).

Батенин (вдруг кинулся за ним). Слушайте, Троян...

В дверях они встречаются с Илюшей.

Илюша. Здравствуйте.

Троян. Здравствуй, миленький, здравствуй.

Батенин и Троян уходят.

Коновалов. Так. (Оглядывает сына).

Шинель Илюши плохо пригнана, топорщится в складках, обмотки накручены неумело, пилотка сдвинута к затылку.

(Печально). Вполне боевой солдат Швейк. А, Тюленев?

Тюленев. Обомнется.

Коновалов. В охрану бы какую на завод пошел, дел в Ленинграде найдется.

Илюша. Нет, папа.

Коновалов. Штатский ты человек, понимаешь? И... и незачем, незачем...

Илюша. Есть зачем, папа. Тебе это известно лучше, чем мне.

Пауза.

Тюленев (покашлял). Так я там... оформлю выезд... (Уходит). Коновалов. Вместо меня идешь?

Илюша. Нет, не...

Коновалов. Вместо меня. (Пауза). Ой, Илюшка, погано. Одни мы с тобой...

Илюша (смутился). Мы... мы не одни, папа. (Подошел к двери). Света! Света, как хочешь, но несерьезно., (Коновалову). Необыкновенно застенчива, папа!

Коновалов. Кто?

Илюша. Невеста.

Коновалов. Кто-о?

Входит Светлана. Она в самом деле держится застенчиво, как, вцрочем, держались бы многие девушки в схожей ситуации. У Светланы — тоненькая, еще не сложившаяся фигурка и изумленные глаза. Она в ватнике, в брезентовых штанах, в синем беретике.

Светлана. Здравствуйте, Василий Фролович.

Коновалов (растерянно). Привет. (Илюще). И... имени-отчеству обучил?