Драмы

Илюша. Светлане известно о тебе, папа, с первого и до последнего дня. Я ей всю твою жизнь рассказал. И басмачи, и Врангель, и Мадрид, и... и всё. Даже внешность твою описал, и, видишь, она сразу определила, что ты — это именно ты...

Коновалов. Исключительно. (Оглядывает Светлану). Невеста?

Илюша. Невеста, папа.

Коновалов. Исключительно. И когда же вы... порешили?

Илюша. Сегодня утром.

Коновалов. Тоже не так давно.

Светлана (тихо). Когда ваш сын вышел из военкомата, я ждала его, и первое, что я увидела, была ладанка...

Коновалов. Ладанка?

Илюша (смутился). Ну ты знаешь, папа. На Светлану почему-то произвело впечатление. Обычный воинский медальон: Фамилия тут. (Показал). На всякий случай, конечно...

Коновалов молчит.

То, что мы встретились со Светой, папа, разумеется, чистая случайность. Но эта случайность — необыкновенная. Светлана на посту стояла, -у входа в бомбоубежище. Вот как раз в этом беретике синем. А я как раз мимо шел, и загнал меня в убежище милиционер. Не иди я мимо и не будь сигнала тревоги... Светлана поначалу мне ничего особенного и не сказала, но...

Коновалов (грустно). Но все равно — это было необыкновенно...

Илюша. Да. Не смейся. Это было удивительно, необыкновенно й... и прекрасно. Света, правда? Я тебе говорил, у нас с отцом еще тогда, я был мальчишкой, еще тогда такие отношения были... можно ему было говорить все. Это уж такой отец... Она стесняется, папа, а вот странная вещь! Тревога длилась два часа, и мы вышли на улицу, но уже давным-давно знавшими друг о друге всё до мелочей, до привычек, папа... И казалось, если чему и должно удивляться, то единственно тому, что мы встретились так поздно. Нам обоим, видимо, до этого просто не везло. Но все равно: рано или поздно, там или здесь, где-то, в какой-то точке земли мы должны были встретиться, я теперь даже не представляю, как могло быть иначе, и Светлана — тоже...

Входит Люба.

Люба. Разрешите? Вещи соберу. Вадиму Николаичу. (Собирает вещи).

Коновалов (Илюше). Куда направляют-то вас?

Илюша. Точно неизвестно, папа.

Коновалов. Так вас же обучить надо...

Илюша. Теперь некогда, папа.

Люба. А раньше-то, раньше где были?

Илюша. Ничего, не беспокойтесь. На месте обучимся, ничего. В школе немножко проходили. Стрелять я умею. По военному делу у меня «отлично».

Коновалов. А сапог, что же, на твою долю недостало?

Илюша. Недостало. На наш взвод вообще недостало сапог. Но это сущая ерунда, папа. Так даже удобнее. А то портянки замучают. Кажется, в гражданскую войну и не носили сапоги, всё обмотки. Ты видел в кинохронике парад? В тысяча девятьсот двадцатом году? На Красной площади, не помнишь? Ленин парад принимал, размахивал кепкой, не помнишь? И все были в обмотках, не шли, а бежали, веселые...

Коновалов. Поставь сюда ногу. (Показывает па кресло). Люба. Одну минуточку. (Подбежала, подкладывает под ботинок Илюши газету). Пожалуйста. Ведь это сафьян.

Коновалов. Прошу прощения. (Перематывает обмотки). Тут, в чашечке, не болит? А тут? И не ноет?

Илюша. Даже забыл, какая нога болела.

Коновалов (печально). Врешь, все врешь. Старайся ее в тепле держать...

Вошел Троян.

Ставь здоровую ногу. (Трояну). Невеста моего сына. Звать Светлана. Необыкновенная девушка.

Илюша. Папа...

Коновалов. Расстегни шинель. Ну хаос. (Обдергивает гимнастерку на Илюше, застегивает пуговичку на кармане гимнастерки). Солдат вид имеет справный, стать молодецкую и глаз лихой. (Светлане). Лихой у Илюшки глаз?

Светлана (стараясь не расплакаться). Лихой.

Коновалов (застегивает шинель на сыне). И талия у солдата... (Застегивает ремень на шинели).

Илюша. Ой, папа. (Смеется). Как у Наташи Ростовой на первом балу?

Коновалов (грустно). Во всяком случае, что-то в этом роде. (Надвигает пилотку на лоб Илюше, сдвигает чуть-чуть набекрень). Каски не выдали вам?

Илюша. На месте.

Коновалов. А лопаты?

Илюша. Дали.

Коновалов. Окапывайся смотри. А то... Продешевишь себя. (Оглядел сына). Ну, так... (Светлане). Расписались?

Светлана опускает глаза.

Илюша. Еще не имеем формального права. Мы бы не спешили, папа... объявить о нашем решении, если бы (коснулся шинели)... и если бы... не сегодня — туда...

Коновалов (задумчиво). Я понимаю. Я все понимаю. Входящему Тюленев у, показывая на Светлану.

Иван Иваныч, сколько в ней чистого весу?

Тюленев. Думаю, сорок восемь — пятьдесят килограммов, товарищ майор.