Драмы

Часовников-отец (вглядываясь в океан). Жена моя умерла уже давно, в блокаде.

Миничев (покашлял). Ясно. (Помолчав). А парень ваш стихи сочиняет, частенько фамилия ваша мелькает в многотиражке.

Часовников-отец (угрюмо). Балуется.

Миничев. И во флотской печати попадаются.

Часовников-отец. Балует.

Миничев. Кто его знает, может, и прорежется.

Часовников-отец. Ему двадцать семь, адмирал. В таких случаях напоминают: Лермонтов уже застрелился.

Миничев. Застрелили.

Оба молчат.

Часовников-отец. Кстати, забыл поздравить вас с новым званием.

Миничев (засмеялся). Так ведь по третьему разу. Разве не помните? Прогремел.

Часовников-отец. Да-да, в сорок втором.

Миничев. В третьем. Съехал тогда с вице-адмиралов в капитаны второго ранга. По правде говоря, попал под гнев. По второму... можно было срезать, а можно и нет. Ну, по третьему... (Вздохнул). Виноват. (Снял фуражку). Отметился серебром. А в общем... (Засмеялся). Дорога без поворотов — длинна, спросите шоферов. Вы с какого на флоте?

Часовников-отец. Двадцать третий, призыв комсомола.

Миничев. Годки. И я по призыву краснопресненский.

Часовников-отец. На «Профинтерне» я тогда плавал. А вы, помнится, на «Комсомольце»?

Миничев. Так точно бывший «Океан». А потом на «Октябрине». (Прислушался). Шумит.

Часовников-отец. Шторм ожидается?

Миничев. Какой же, простите, океан без шторма? Стоячее болото.

Возник в сумерках Флаг-офицер.

Флаг-офицер (приложил руку к фуражке). Товарищ вице-адмирал, старший лейтенант Часовников сошел с корабля, разыскиваем.

Миничев. Не иголка, добудьте. А Платонов?

Флаг-офицер. У оперативного, послали вестового. (Ушел).

Появился Зуб. Он спешил, тяжело дышит.

Зуб (приложил руку к фуражке). Товарищ вице-адмирал, капитан первого ранга Зуб.

Миничев. Знакомьтесь.

Часовников-отец. Часовников.

Зуб посмотрел на него с некоторым испугом.

Миничев. Как ваша печень, не хулиганит? (Часовникову). Митрофана Игнатьевича мы на водичку отправили, в Ессентуки, печенку ремонтировать, ему доктор в меню жареное перечеркнул, нельзя ему, — так он наискосок меню красным карандашом — резолюцию: «Восстановить жареное. Зуб». Говорят, кое-кто на флоте, Митрофан Игнатьевич, так и кличет вас: «Восстановить жареное»?

Зуб. За глаза чего не скажут,

Миничев. Как с походом?

Зуб. Всё на «товсь».

Миничев. На «Взволнованном» что слышно?

Зуб (с некоторым испугом). На «Взволнованном» никаких происшествий не случилось.

Миничев. А с Часовниковым?

Зуб. Как и докладывал. Не подтвердилось.

Миничев. Лично проверяли?

Зуб. Так точно.

Миничев. Немножко-то хватил?

Зуб (смутился). Данных нет.

Миничев. Кого спрашивали?

Зуб. Капитана третьего ранга Тумана, старпом. Задорнова — старшина, на вахте стоял. Капитан Донченко справку дал — задержаний в ночь с субботы на воскресенье не имелось.

Миничев. А Платонов?

Зуб. Платонов само собой.

Миничев. Ну, Платонову можно верить. В штаб доложили?

Зуб. Передал для дальнейшего следования капитан-лейтенанту Куклину.

Часовников-отец. Куклина я знаю. Мой.

Появились Флаг-офицер и Часовников.

Часовников. Товарищ член Военного совета, по вашему приказанию... (Увидел отца. Застыл в изумлении).

Миничев. Знакомы?

Часовников-отец. Встречались. Ну, здравствуй.

Часовников. Здравствуй, папа.

Миничев. Отвернуться?

Часовников-отец. Дома. (Сыну). Ну, моряк. Как ты?

Часовников (помолчав). Здоров.

Часовников-отец (скрывая волнение, насмешливо). Смотри-ка. Будто бы нос у тебя вырос. И ростом вроде поменьше стал. Часом, не женился?

Зуб. Бобыль, товарищ вице-адмирал.

Миничев. Невест у нас нехватка на Дальнем Востоке. Клич бы кликнуть.

Пауза.

Часовников. Ты надолго, папа?

Отец засмеялся.

Миничев. А вы ему скажите — почему вы сюда с четырьмя посадками. Эх, дети. Не столь с ними хорошо, сколь без них... плохо, да.

Часовников-отец (сурово). Дошел слух до меня, что у тебя тут... похождения. Дебош. А оказывается, чистое вранье, ничего не было.

Часовников. Да. Ничего. Ничего не было. (Поглядел на отца, внезапно). Было.

Долгая пауза.

Миничев. Как было, когда ничего не было?

Часовников. Было.