Драмы и комедии

А л е н а (входит). Извините, я на минутку. (Проходит в соседнюю комнату.)

Т е т к а. Это хозяйка квартиры.

С к р о б а т. Член партии?

Р у н е ц. Если бы она захотела вступить в партию, я бы за нее поручился.

А л е н а  входит с узлом в руках, повязанная теплым платком. Братка неприметно машет ей рукой: «Можете ехать».

С к р о б а т. Куда это вы собрались?

А л е н а (показывая узел). Поеду барахло менять. (Уходит.)

С к р о б а т. Много коммунистов в городе?

Р у н е ц. Много, а сколько — трудно сказать. Каждый из нас имеет связь с группой товарищей. Возле каждого из этой группы — своя группа.

С к р о б а т. Актив свой надо знать. Есть задание лучших людей к награде представить. Придется списки посылать в соответствующие органы. Теперь относительно явочных квартир… Вы многие из них знаете, а я человек новый. Могу сунуться не туда, куда надо.

Р у н е ц. Явочные квартиры мы вам покажем.

Т е т к а. Извините, товарищ Неманский, может вам что-нибудь и обидным показалось, но обстоятельства научили нас быть осторожными.

С к р о б а т. Я понимаю. Война в тылу врага — дело серьезное. За оплошности люди жизнью расплачиваются. Поэтому во всем нужна точность, железная дисциплина и никакой партизанщины, хотя мы и партизаны. Что до боевых операций, то нужно передать командирам отрядов, чтобы людей зря не губили. Нужно собраться с силами, вооружиться, крепкие командные кадры подобрать, тогда и эффект будет. Каждую серьезную операцию надо согласовывать.

Б р а т к а. С кем?

С к р о б а т. Да вот с нами. (Жест в сторону Рунца.) Вместе будем решать.

Б р а т к а. Люди рвутся в бой. Если не давать им действовать, так они и разбежаться могут.

С к р о б а т. А вы разъясните, в чем дело.

Р у н е ц (смотрит на часы). Минуточку, товарищи! (Он явно взволнован.) У кого сколько времени?

Т е т к а. Я и то беспокоюсь. По моим девятнадцать минут третьего.

С т р е к о з а. Врут ваши часы. Сейчас четырнадцать минут.

Р у н е ц. Это точно?

С т р е к о з а. Абсолютно точно. Сегодня по московскому радио сверяла.

Рунец, Тетка и Братка к чему-то прислушиваются.

Р у н е ц. Сейчас должны услышать новости.

Напряженное ожидание.

Т е т к а. Неужели осечка?

Слышен грохот отдаленного взрыва.

Р у н е ц. Есть! Поздравляю, товарищи!

С к р о б а т (с недоумением смотрит на сияющие лица присутствующих). Это что? Диверсия?

Р у н е ц. На заводе котельная взлетела.

Б р а т к а. Извините, согласовать не успели.

С к р о б а т. Зря иронизируете. Я высказал не свое личное мнение.

Р у н е ц. Нам теперь лучше всего разойтись.

С к р о б а т. Ну, я очень рад, товарищи, что буду вместе с вами работать. В следующий раз поговорим более обстоятельно.

КАРТИНА ПЯТАЯ

Комната в квартире Марины. В комнате стол, кровать, туалетный столик, стулья, кушетка.

С к р о б а т (один, шагает по комнате). Вот и балансируй, товарищ. Да уж, пожалуй, и не товарищ, а гражданин Скробат. И будешь ли ты опять когда-нибудь товарищем? Хоть бы мне сказал кто-нибудь, что дальше будет… Со страной, со всем миром… И никому душу не раскроешь, не посоветуешься. И тех боюсь и этих боюсь. Еще и вреда никакого не причинил, а страшно. Тяжко в глаза смотреть, разговаривать… Вот и изворачивайся между нашими и вашими, пока шею не свернешь.

М а р и н а (входит). Что же ты пирожков не ешь?

С к р о б а т. Спасибо.

М а р и н а. Не базарные ведь. Для тебя специально сегодня испекла.

С к р о б а т. Не хочется.

М а р и н а. Аппетит пропал?

С к р о б а т. И у тебя пропал бы на моем месте.

М а р и н а (с издевкой). Тяжело тебе, бедняге. Разве жена развеселит, как приедет.

С к р о б а т. Я должен увидеть ее своими глазами. Убедиться, что она и дети живы. Я Нагелю поставил такое условие.

М а р и н а. Увидишь, а дальше что?

С к р о б а т. Не знаю.

М а р и н а. Разомлеешь при жене, еще хуже будет. Какой ты слуга тогда фюреру?

С к р о б а т. Я тебя прошу об одном: ей ни звука об этом.

М а р и н а. Понимаю. Пусть она думает, что ты паинька-мальчик.

С к р о б а т. Я хочу остаться в ее глазах таким, каким она знала меня раньше.

М а р и н а. Какая чуткая душа у предателя Родины!

С к р о б а т. Перестань, прошу тебя!

М а р и н а. Коль ты дьявол, так ангельское оперение тебе не поможет.

С к р о б а т. А ты?

М а р и н а. Что — я?

С к р о б а т. Служишь им по убеждению?

М а р и н а. Нет у меня убеждений.

С к р о б а т. Из страха работаешь?

М а р и н а. За деньги. Платят, так я работаю.

С к р о б а т. А совесть не мучит?

М а р и н а. Не чувствую.

С к р о б а т. Завидую. У меня так не получается.