Драмы и комедии

А к у л и ч  уходит.

С к р о б а т. И много у тебя таких орлов?

Б р а т к а. Все полтораста. Алена Степановна! Снимайте узел и заносите в землянку. Там и кровать есть, можете отдохнуть, если хотите.

А л е н а. Я бы хотела своих повидать… Если они здесь.

Б р а т к а. Здесь.

А л е н а. Может, и Таня?

Б р а т к а. Нет, Тани нет. Вы отдохните, я их позову.

А л е н а. Пожалуйста. (Уходит в землянку.)

Б р а т к а. Товарищ Чепик! Позовите товарищей, что из города пришли. А в восемь ноль-ноль приведите того… радиста.

Ч е п и к. Есть, товарищ командир. (Уходит.)

С к р о б а т. А сколько ты от нас пополнения получил?

Б р а т к а. Из города к нам прибыло… восемьдесят три, кажется.

С к р о б а т. А не ценишь.

Б р а т к а. Очень даже ценю.

С к р о б а т. От партийной организации оторвался. О планах своих ничего не сообщаешь.

Б р а т к а. Пошлешь планы, а их перехватят. Вон какую провокацию задумали.

С к р о б а т. А мы все-таки перехитрили.

Б р а т к а. Кроме того, я установил связь с подпольным обкомом.

С к р о б а т. Вот как! Я слышал, что есть такой.

Б р а т к а. И что касается боевых операций, я выполняю его задания.

С к р о б а т. Ты так решил?

Б р а т к а. Есть указание.

С к р о б а т. От кого?

Б р а т к а. От Центрального Комитета.

С к р о б а т. У этого обкома есть связь с ЦК?

Б р а т к а. Есть.

С к р о б а т. А с нами нет.

Пауза.

Как у тебя с оружием?

Б р а т к а. Добываем.

С к р о б а т. Там на меня даже ручные пулеметы наставляли.

Б р а т к а. И станковые есть.

С к р о б а т. «Максимы»?

Б р а т к а. Три немецких и два наших. Даже артиллерия есть.

С к р о б а т. Хвастаешь.

Б р а т к а. Противотанковая пушка. Идем покажу.

Уходят.

Из землянки выходит  А л е н а. Заметив ее издали, к ней навстречу бросается  В и к а.

В и к а (подбегает). Мама! (Целует.) Ты одна?

А л е н а. Вон с этим… человеком… (Указывает на Скробата.)

В и к а. А… (Не решается спросить.)

А л е н а (присаживается на скамейку). А Танюши нет. Гестаповцы схватили.

В и к а (обняла мать и припала к ее груди). И об отце ничего не слышала?

А л е н а. Ничего. Может быть, они вместе там. А может, и в живых нет. (Увидев приближающихся Рунца и Тетку.) Отойди на минутку, мне нужно с этими людьми поговорить.

В и к а  уходит.

Р у н е ц. Алена Степановна! Пришли!

А л е н а. Пришла и человека привела.

Р у н е ц. Мы его встретили.

А л е н а. А кого привела, и не знаю.

Т е т к а. Как кого? Это товарищ Неманский. Вы же его знаете.

А л е н а. Я его не знаю. Души его не знаю.

Р у н е ц. Вы знаете, кто его послал к нам.

А л е н а. Может, я с горя ума лишилась.

Р у н е ц. Но какая-то причина есть у вас, что вы усомнились?

А л е н а. Что это может значить: «Черные ногти»?

Т е т к а. Ничего не понимаю. Какие ногти?

А л е н а. Когда гестаповцы сделали налет на мою квартиру, среди них был один в черном балахоне с закрытым лицом. Соседка видела, как Танюша бросилась к окну и закричала: «Черные ногти!», а он стащил ее с подоконника и начал душить.

Т е т к а. Черные ногти? Подождите!

Р у н е ц (Тетке). «Черный маникюр» — помнишь?

Т е т к а. Это абсурд.

Р у н е ц. Кто бы мог укрываться под балахоном? Немец? Нет. Кто-то боялся, чтобы его не узнали.

Т е т к а. Но подозревать его!

А л е н а. Если бы жив был Андрей Петрович, он мог бы сказать кое-что поважнее.

Р у н е ц. Что же Микита мог о нем сказать?

А л е н а. Что Неманский ходил в СД.

Т е т к а. Так вот откуда у вас подозрения! Теперь понятно. Микита мог еще не то сказать. Странно только, что вам, беспартийной, сказал, а нам об этом — ни слова. Вы, вероятно, не знаете, что Стрекоза писала?

А л е н а. Вот какая беспамятная стала. Из-за своего горя про чужое забыла. (Вынимает из-за пазухи бумажку.) Заходила я снова к той уборщице проведать, нет ли весточки от Андрея Петровича. О нем она ничего не знает, а от Стрекозы записочку передала.

Рунец читает записку. Он взволнован. Передает записку Тетке. Та прочитала, оба переглянулись.

Р у н е ц. А самому Неманскому не говорил Андрей Петрович, что видел его?

А л е н а. Собирался сказать, а сказал ли, не знаю: я больше не виделась с мужем.

Т е т к а. А разве Микита ваш муж?

А л е н а. Потому он мне одной и оказал об этом.

Р у н е ц (Тетке). Что скажешь теперь о еврейском кладбище?

Т е т к а. Что же теперь делать?

Р у н е ц. Судить.

Т е т к а. Тогда надо Братку предупредить. Я пойду в землянку, будто воды напиться, а ты пришли его ко мне. (Уходит в землянку.)

А л е н а. Так это он, этот дьявол с черными когтями, погубил их?

Подходят  Б р а т к а  и  С к р о б а т.