Драмы и комедии

Р ы г о р (закончив работу, вертит лапоть в руках, с горьким смехом). Несчастье ты мое! Неужто меня доля навек с тобой поженила! (Швыряет лапоть.) Хоть бы раз обуть такие блестящие сапоги, как у пана Шмигельского. Или хоть смазные, как у Моргуна.

Слышен стук в окно. Рыгор подходит к окну и вглядывается в темноту ночи. Встревоженный, идет в сени. Слышен приглушенный разговор. Входит в хату, завешивает рядном окна, затем приоткрывает дверь в сени.

Заходи.

Входит  Д а н и л а, очень усталый.

Ну и отчаянный! Ты, верно, еще не знаешь, какую бумагу про тебя расклеили?

Д а н и л а. Знаю.

Р ы г о р. Как же ты решился прийти?

Д а н и л а. Я ведь к тебе.

Р ы г о р. Ко мне-то ко мне, да ведь мог кто-нибудь увидеть.

Д а н и л а. Я в деревню не заходил, а к твоей хате из лесу очень удобно подойти. Панов в деревне нет?

Р ы г о р. Были сегодня, не знаю, уехали или еще здесь.

Д а н и л а. А я за Марылькой пришел. Боюсь, как бы чего с ней не сделали. Они ж теперь озверели.

Р ы г о р. Как бешеные собаки.

Д а н и л а. У кого она?

Р ы г о р. Надо у Батуры спросить, он должен знать.

Д а н и л а. Так ты, может, приведешь ее сюда?

Р ы г о р. Позже, когда все спать лягут.

Д а н и л а. Ну, ладно… К тебе никто не ходит?

Р ы г о р. А кто ко мне пойдет?

Д а н и л а. Так я посплю немного. Устал очень. Прошлую ночь всю не спал.

Р ы г о р. Ложись. Не бойся, разбужу.

Д а н и л а (кладет под голову какие-то лохмотья и, не раздеваясь, ложится на полати). А к нам ты так и не собираешься?

Р ы г о р. Нельзя мне.

Д а н и л а. Почему нельзя?

Р ы г о р. Причина есть. Я могу себе все дело испортить, если дознаются.

Д а н и л а. Причина… Это длинноносая такая, чернявая?

Р ы г о р. Угадал.

Д а н и л а. Все томишься?

Р ы г о р. Томлюсь.

Д а н и л а. А она что?

Р ы г о р. Вот этой штуки боится. (Показывает на лапоть.)

Д а н и л а. Плюнул бы ты на нее.

Р ы г о р. Не могу.

Д а н и л а. Из-за нее ты от друзей отбился и с врагами связался.

Р ы г о р. С какими врагами? Ты сам не знаешь, что говоришь!

Д а н и л а. Помнишь, когда нас жандармы к пани пригнали? Она тогда в списочек глядела. А кто, по-твоему, составил ей этот списочек?

Р ы г о р. Почем я знаю! Мог и Шмигельский составить.

Д а н и л а. Шмигельский всего не знает, что кто делал. Это, не иначе, Моргуна работа.

Р ы г о р. А если и Моргуна, так разве Катя виновата?

Д а н и л а. Она, думаешь, нашего брата очень жалует?

Р ы г о р. Я от нее не слыхал ничего такого.

Д а н и л а. Еще услышишь.

Р ы г о р. Тогда и посмотрим, а теперь лучше скажи, как мне из лаптей в сапоги перебраться; тогда она моя будет.

Д а н и л а. Лапти пускай остаются. Скоро мы в них панов обувать будем.

Р ы г о р. Ой, не знаю. Что-то не похоже. Укрепились они тут.

Д а н и л а. Я тебе говорю! Скоро от них только один пух полетит.

Р ы г о р. Поживем — увидим…

Д а н и л а. Поспим, говоришь? Давай поспим; может поумнеем? (Поворачивается лицом к стене.) Не забудь же меня разбудить.

Р ы г о р. Будь спокоен. (Берется за второй лапоть, чинит его, чуть слышно что-то напевая. Встает, подходит к полатям, прислушивается, как дышит Данила.) Уже спит. Устал бедняга! (Берет дерюжку и укрывает его.) Спи, Данилка! Кто знает, сколько ночек тебе спать осталось? Может, смерть уже у тебя за спиной стоит. (Идет на прежнее место, садится и берется за лапоть.)

Со двора доносится звяканье щеколды. Рыгор настороженно прислушивается. Снова стучат.

Кого это еще несет нечистая сила? Никогда никто не приходил, а тут — на тебе, как раз. На беду огня не погасил.

Рыгор оглядывает хату, берет под лавкой корыто и ставит на край полатей, чтоб замаскировать Данилу, набрасывает на него кучу лохмотьев. Потом идет открывать дверь. Входит в хату, за ним  К а т е р и н а.

Осторожненько, тут яма возле порога, будь она неладна, доски прогнили. А я думаю, кто это ко мне идет?

К а т е р и н а. Не рад, что пришла?

Р ы г о р. Так рад, что чуть язык от радости не отнялся. Не знаю, где и посадить. Вот тут присаживайся. (Ищет, чем бы вытереть лавку, но, увидев, что все тряпье на Даниле, вытирает подолом своей рубахи.)