Драмы и комедии

Кечо ложится. Караман поет колыбельную. Костер потух. Облака закрыли звезды, наступила полная тьма. Караман, пристроившись рядом с Кечо, засыпает.

Г о л о с  Г у л ь ч и н о. Ау, Караман, ау!

К а р а м а н. Гульчино! Где ты, ангел мой?

Г о л о с  Г у л ь ч и н о. На небе, где еще быть ангелам? Сейчас я спущусь к тебе.

Появляется  Г у л ь ч и н о. Она очень красива в платье из полевых цветов, в венке из фиалок и роз: это чудесная сказка, это сладкая мечта.

К а р а м а н. Как ты попала сюда, мое солнце?

Г у л ь ч и н о. Прилетела. Вот так… (Кокетливо машет крылышками.) Я и дня не могла прожить без тебя.

К а р а м а н. Не верю. Ты привидение, ты — сон. Я проснусь, и ты улетишь.

Г у л ь ч и н о. А ты ущипни себя.

Караман щиплет себя.

Больно? Вот видишь. А во сне это было бы совсем не больно. Ущипни меня.

Караман щиплет ее.

Не хмурься, мне право не больно; мне даже приятно. Подойди ко мне поближе…

К а р а м а н. Не верю, не верю! Ты богатая, ты одета как весна, я недостоин тебя… Вот скоро разбогатею, тогда…

Г у л ь ч и н о. А вдруг умру от тоски по тебе?

К а р а м а н. Я покончу с собой. Нет, зачем нам смерть? Убью дракона, принесу воды бессмертия… Ах, если бы ты умерла!

Г у л ь ч и н о (надув губы). Как! Ты мечтаешь о моей смерти?

К а р а м а н. Да, чтобы воскресить тебя.

Выстрел.

Г у л ь ч и н о. Ой, я умираю! В меня стрелял сын князя! Зачем, зачем я не с Караманом? Я умираю, Караман!

К а р а м а н (кричит радостно). Гульчо! Гульчино! Не дышит, умерла, исполнилась моя мечта! Как хорошо, что ты умерла! (Танцует, счастливо улыбаясь, потом бежит к источнику, подставляет пригоршню под струю воды, окропляет ею Гульчино.)

Г у л ь ч и н о (открывает глаза). Ой, сколько времени я спала! Где я?

К а р а м а н. Тебя же убил княжеский сын.

Г у л ь ч и н о. Ах да, я и забыла. И ты оживил меня? Я навеки твоя, Каро. Подойди ко мне, рыцарь мой, обними меня!

К а р а м а н. Стыдно… Сначала повенчаемся.

Г у л ь ч и н о. Я сказала (топнув ногой), обними меня!

Караман испускает дикий восторженный вопль и обнимает ее.

Ой, не так сильно, мой Каро, ведь я ангел, я хрупкая, словно бабочка, я снова могу умереть. Будь поосторожней, будь понежней, неуклюжий мой медвежонок! Ох, какое блаженство! Поцелуй еще раз!

К а р а м а н. Мне стало жарко. Ведь ты горяча, как уголь! (Снимает верхнюю одежду, отбрасывает в сторону. Неожиданно покачнулся.) Ой! (Хватается за голову.) Ой! Зачем? За что?

Г у л ь ч и н о. Что с тобой, Каро, милый?

Появляется  К и р и л э.

К а р а м а н. Неужели я так одурманил тебя своими поцелуями, что ты теперь бьешь меня?

К и р и л э. Это я тебя бью! (Бьет Карамана по голове крестом.) Вот тебе, вот тебе, негодяй! Да как ты смел прикоснуться к ангелу, безбожник? (Бьет его то ногой, то крестом.)

Г у л ь ч и н о (пытается вырвать у отца крест). Я не могу жить без него! Не хочу княжеского сына, хочу Каро! Беги, Каро, я догоню тебя. Мы встретимся у нашего родника и будем играть, как в детстве.

К и р и л э. Ты с ума сошла, девчонка!

Г у л ь ч и н о (валит отца на землю, отнимает у него крест, бьет им его). Вот тебе, вот тебе! Ты не отец, ты дракон! Ты проклятый дракон!

К и р и л э. Помогите, христиане! Дочь проклинает меня, конец света! Она сошла с ума, ловите, ловите ее!

Г у л ь ч и н о  убегает. К и р и л э  бежит за ней. С гор наползает рассвет.

К а р а м а н (еще во сне). Куда ты, куда ты, Гульчино? Я люблю тебя! (Обнимает бурдюк.) Вот мы опять вместе, вот мы в раю! (Ласкает бурдюк, кричит.) Ты моя, Гульчино, он не смеет, не смеет!

К е ч о (просыпается от его воплей). Эй, виноторговец, вставай!

К а р а м а н. Не бей меня крестом, не бей! (Поднимает голову.) Что такое?

К е ч о. Утро, вот что. (Кладет на лоб листья белокопытника.)

К а р а м а н. Мне снилось… Здесь была Гульчино и ее отец… А где мои вещи? (Одевается.) Он бил меня крестом.

К е ч о. Это я пихнул тебя ногой.

К а р а м а н. Гульчино была со мной, любила меня.

К е ч о. Сон в руку, Каро.

К а р а м а н. У меня немного болит голова.