Драмы и комедии

Т а т и ш в и л и. Это каких-нибудь три секунды! Тут же он понял свой промах… И что-то залопотал, по-мордовски… Я его выручил: сделал вид, что ничего не разобрал. Клянусь родной матерью, это — немец!

В е р е ж н и к о в. Спасибо тебе, Арчил.

Б е с а в к и н. Сейчас опять насилу отделался от Томкина. Пристает ко мне уже просто с ножом.

В е р е ж н и к о в. Если мы установим точно, что он — немец, ты не теряй ни одной минуты. Иди к Эмару, к самому Анбергу и «выдай» этого типа. Скажи, что до поры до времени молчал, пытался выяснить, кто еще вокруг него шьется…

Б е с а в к и н. Ясно. (Уходит вместе с Татишвили.)

Вережников перебирает камешки. Входит  П о л о з о в.

П о л о з о в. Играешь?

В е р е ж н и к о в. Угу.

П о л о з о в. Сверчинский, дело.

В е р е ж н и к о в. Ты на редкость деловой человек, Полозов.

П о л о з о в. Перед кем ты конспирацию разводишь?.. Мы должны, как бы сказать, удвоить усилия. Давай объединимся с Томкиным!

В е р е ж н и к о в. Милый, я — рядовой. Человек из толпы.

П о л о з о в. Эдак ты меня оттираешь в рядовые, да?.. Не выйдет. Я проведу объединение! Моя идея! Так и запишем, Сверчинский. Чтобы там, когда вернемся… Кто объединил две подпольные группы в ройтенфуртской школе? Полозов!

В е р е ж н и к о в. Совершенно не понимаю, о чем ты говоришь.

П о л о з о в. И здесь от бюрократов спасу нет! Зажимаешь активность? Томкин решительный. А ты — тихоход. У Томкина я — первый человек. А ты даже говорить со мной не хочешь.

В е р е ж н и к о в. О девочках — пожалуйста.

П о л о з о в (его белобровое лицо, маленькие, круглые глаза принимают гневное выражение). Сожрешь наши нервы, как макароны, а дома покажешь, что героем был один ты? Не выйдет! Я проведу объединение с Томкиным.

В е р е ж н и к о в. Ты, конечно, великий человек, но только что возникло очень серьезное подозрение… Томкин, кажется, вовсе не Томкин и не мордвин, а немец…

П о л о з о в (вскинул широкое, плоское лицо, забегали круглые глазки). Ясна линия…

В е р е ж н и к о в. Опомнись, Полозов! Мы еще проверим, кто же он, Томкин. Но ты учти: сразу, сегодня.

П о л о з о в. Хочешь замазать Томкина?.. Конкурент!

В е р е ж н и к о в. Я пытаюсь спасти тебя, Полозов… Осторожнее с Томкиным. Слышишь?!

П о л о з о в (передернул широченными плечами). Я сам тебя конспирации поучу. (Уходит.)

Входит  Д о р м  с одним из курсантов.

Д о р м. Ты чего уставился?

В е р е ж н и к о в. А ты чего?

Д о р м. Я ничего…

В е р е ж н и к о в. Ну и я ничего!

Двор школы. Т у р о в е р ц е в  остановил  К р ы л о в и ч а. Он слегка пьян, жалкая гримаса, жидкие черные усы.

Т у р о в е р ц е в. Господин Крылович… Извините. Вы очень скоро окажетесь в Москве… Просьба… слезная просьба… к вам, русскому…

К р ы л о в и ч. Я не понимаю вас, господин Туроверцев.

Т у р о в е р ц е в. Поверьте, это — не провокация! Выслушайте меня. Я узнал, вас хотят послать в район Москвы…

К р ы л о в и ч. Мне все равно.

Т у р о в е р ц е в. Но мне-то, мне! Что? Ради бога… В Москве жила… нет, нет, не может быть, что она умерла!.. Моя дочь. Единственное родное существо на всем белом свете. Мы бежали из России с бароном Врангелем. Я и жена. А дочь — она была уже взрослая, она умоляла нас остаться… Жены давно нет, я один… Один! Жизнь прошла, сгинула… Я — полковник генерального штаба! Потомственный дворянин… Боже мой, когда-то у меня были блестящие способности к математике. Теперь я мог бы быть уважаемым ученым. Я лгал, что я богат, что могу купить многоэтажный дом, самолет. Жалкие сбережения… Умоляю вас, отыщите в Москве Ольгу Сергеевну Туроверцеву. Скажите моей Олечке… Скажите ей, что она была права. И, милый мой, любите Россию! Странно, парадокс?.. Ползите на коленях, умоляйте о прощении.

К р ы л о в и ч. Я дал обязательство сотрудничать с германской разведкой — и я его выполню.

Т у р о в е р ц е в. Извините… извините… Я вам ничего не говорил… Извините… Счастливого пути!

Собор. В е р е ж н и к о в  и  Б е с а в к и н.

Б е с а в к и н. Полковник Анберг может быть нами доволен! Еще больше был бы доволен, если б он узнал, куда мы хотим переправить сведения о его питомцах! А вот как переправить?

В е р е ж н и к о в. Если в числе первых перебросят тебя или меня — мы и отвезем.

Б е с а в к и н. А если нас забросят не первыми?

В е р е ж н и к о в. Тогда повезет Крылович. Дубль — Татишвили. Теперь что же? Подобрать «проводников» для тех групп, где еще есть «вакантные места». И дожить до выпуска! (Вдруг помрачнел.) Дожить…

Б е с а в к и н. Что ты?

В е р е ж н и к о в. Так…

Б е с а в к и н. Анна?

В е р е ж н и к о в. Нет ее.

Б е с а в к и н. Все-таки подалась в Швецию?!