Драмы и комедии

А в д о н и н. Тамарочка, не выражайся…

Т а м а р а. Я тут… женщина… с топором… как галдиатор… из последних сил выбивайся… Активный стал? А скотина пропадай, птица подыхай? Чтобы ты сам исдох! Чтоб тебя на бетон шмякнуло да бетоном придавило! Я ж тебя из общежития вытащила! Я ж тебе зажиточную, светлую жизнь строю!..

А в д о н и н (берет за руку Марию). Отступим временно… на заранее подготовленные позиции…

М а р и я  и  А в д о н и н  уходят. Тамара, гневно поигрывая топором, смотрит им вслед.

Появляется  Е л е н а  Ф е д о т о в н а  М а т ю ш е в а — свеженькая, изящно по-летнему одетая, полная сил радетельница за своего супруга.

Е л е н а  Ф е д о т о в н а. Муж властвует над женой или жена над мужем — это не вопрос. Я со своим Матюшевым никогда власть не делила. Он — советская власть, я — домашняя. Да и когда ему вникать в семейные дела? Город, район, стройка. Между нами говоря, драка Одинцовой с Добротиным потрясла Виталика. Душой он на стороне Одинцовой, хотя я и не одобряю. Реальная сила у кого? Безусловно, у Добротина. Хозяин главного тут производства, ГЭС. Так ты, если не глуп как председатель райисполкома, держись реальной силы! Ах, мрамор! Ах, будущее нашего Излучинска! Жить надо тем, что сегодня звенит. В тот день, когда мой Матюшев повис на волоске, было очень жарко.

Входят  М а т ю ш е в  и  М а р и я.

М а т ю ш е в (в изнеможении присел на скамейку, вытирает пот). Хватит, пожалуй? Весь город обошли.

М а р и я. Поднатужимся, Виктор Николаевич. Мы должны знать, чем живет наша детвора летом. Те, кто не уехал в пионерские лагеря. А то по сводкам все охвачены чуть ли не птичьим молоком.

М а т ю ш е в. Со всеми излучинскими сорванцами перезнакомились. Семь часов на ногах, рабочий день.

М а р и я. Сунем нос еще вот в этот двор.

М а т ю ш е в (тяжело встает). Ох-хо-хо… Потребую в бухгалтерии сверхурочные… И — чтоб давали мне бесплатное дополнительное питание за вредность работы с секретарем райкома.

Они уходят. Во дворе здоровенный парняга лет шестнадцати, П е т ю н я, моет автомобиль «Москвич». Поливает машину водой из шланга, орудует щеткой. Явно рисуется перед девчонкой  Г а л ь к о й.

М у ж с к о й  г о л о с (откуда-то сверху, из окна). Петюня! Стекло протирай замшей!

П е т ю н я (не удостоил папашу ответом). Я скоро сам водить буду, права получу.

Г а л ь к а (доверчиво кивает головой). Петюня, а меня покатаешь?

П е т ю н я. Там посмотрим. Подтяни-ка шланг.

Г а л ь к а (подтягивает шланг). Шоферские права тебе не дадут, только с восемнадцати. Мой батя…

П е т ю н я (перебивает). Твой батя — на самосвале! (Выдернул из рук Гальки шланг, струей воды хлестнул себя по лицу и взвизгнул). Ты чего обливаешь?!

Г а л ь к а. Ты же сам…

П е т ю н я. Завидуешь?!

Г а л ь к а. Чего завидовать, мы свою купим, «Волгу»!

П е т ю н я. Ха! «Волгу»! На какие шиши?! Сколько твой батя зарабатывает, знаешь?

Г а л ь к а. «Сколько», «сколько», да он… он ударник коммунистического труда! На Доске почета висит!

П е т ю н я. Твой на доске висит, а мой на «Москвиче» ездит, собственном! (Подкрепляет словесную атаку струей из шланга.)

Конечно, он тут же получил сдачу от Гальки. Вот в этот момент и появились во дворе  О д и н ц о в а  и  М а т ю ш е в. Хозяин «Москвича» замахивается щеткой, но Галька успевает пригнуться. Слышится треск.

(Кричит сиплым баском). Галька стекло в машине разбила!.. Щеткой шарахнула.

Г а л ь к а. Не я, не я! Дядь! Теть! (Бросается к Матюшеву и Одинцовой.) Скажите, что не я.

М а т ю ш е в (заслонил Гальку). Постой-ка, молодой человек…

Галька, боясь, что все-таки могут ее обвинить, мчится в дом, звать на подмогу родителей.

Ты чего же врешь?

П е т ю н я. А вы кто такой тут вмешиваться?!

М а т ю ш е в. Ишь, бицепсы накачал… В жизнь выходить пора, на работу, на стройку. А ты — трусишка и лжец. Как быть?