Д о б р о т и н
М а т ю ш е в. Райисполком требует те деньги, которые стройка обязана давать по закону. Это — вопрос принципиальный.
Д о б р о т и н. Местнические нужды района и города заслоняют у вас главное… Э-ле-ктри-фи-кация! Вспомните Ленина.
М а т ю ш е в
Д о б р о т и н. Как — нет?!
М а т ю ш е в. Коммунизм — это Советская власть плюс электрификация! Прежде всего Советская власть! Так извольте считаться!
Д о б р о т и н. Я думал, вы, может быть, единственный в районном руководстве благоразумный человек… Жаль, очень жаль.
Е л е н а Ф е д о т о в н а
М а т ю ш е в. Я сыт. Я даже Добротина угощал. Так угостил, что запомнит.
Е л е н а Ф е д о т о в н а. Ты обострил с ним отношения?.. Ах, молчишь… И тебя втравила Одинцова!
М а т ю ш е в. Елена, перестань хныкать.
Е л е н а Ф е д о т о в н а. Что же ты ел?
М а т ю ш е в. Сайру в томате.
Е л е н а Ф е д о т о в н а. Ты забыл про свой гастрит?!
М а т ю ш е в. Зато кое-что другое вспомнил. И очень крепко.
Е л е н а Ф е д о т о в н а. Виталик, и ты повис на волоске!..
Я б л о к о в. Членом бюро райкома я, можно сказать, по трудовому почету. А на стройке ГЭС я секретарем партийного бюро того самого участка, где так же ударно вкалывает Костя Авдонин. Мы проводили партийное собрание. Планировали переводить Авдонина в члены партии. Решение партбюро вынесли, есть рекомендации, честь по чести. А вышло все наоборот… Вынуждены были заниматься его безобразным поведением. В своем быту разбой устроил. Так квалифицировала его действия собственная супруга, Тамара, в заявлении… Оно бы ничего, вложили б Косте ума. Если б разговор пошел откровенный… Но вмешалась одна особа, а я не сразу раскусил, что наш Авдонин для нее — только зацепка. Сообщаю, товарищи, у нас на собрании присутствует член парткома стройки товарищ Верхняя.
Б е з в е р х а я. Безверхая.
Я б л о к о в. Значит, наоборот. Извините. Слушается персональное дело кандидата в члены партии Авдонина. Расскажи партийному собранию, Авдонин, как ты загремел по наклонной плоскости?
А в д о н и н
Я б л о к о в. Для смеха мы регламента не отводили.
А в д о н и н. Тогда — один последний факт.
Г у р ь я н о в н а. Ох, скончаить меня дочкино хозяйство! Кость, где ты, а? Кость?
Загони ты корову… уся я выдохласи на дистанции…
А в д о н и н (возвращается). Надо с этим частным сектором кончать.
Г у р ь я н о в н а. Господи, а я… разве я за такой жизней к дочке, к моей младшенькой, из Смоленщины ехала?! Я от хозяйственности еще с молодости отвыкши. Как после революции подалась в город, так на льняном заводе четыре десятка годков и отбарабахала на льняной трепальной машине. Орден трудовой заслужила. Думала, на старости лет при покое буду. В президимах сидела! Пенсия ж у мене. А она…
А в д о н и н
Г у р ь я н о в н а. Чего ж я и ехала, чего ж я и мечтала!
А в д о н и н. Как пантера набросилась… «На черта мне твоя ванна?! У мине свиньи, у мине курей сколько, у мине скотина…» И давай, короче говоря.
Г у р ь я н о в н а. Костенька, не отпускай удачу, потом не споймаешь, улетит квартирка! Давай маленько — за новоселье?
А в д о н и н
Г у р ь я н о в н а
А в д о н и н. Я тебя, мать, в обиду не дам.