Драмы

Марьяна кивает.

Поверил? Осудил? Ведь он комсомолец.

Марьяна. Я тоже комсомолка, папа. (Пауза). Папа… Помню, как в первый раз назвала тебя так. На Москве-реке, в Серебряном бору. Ты взял на плечи меня, пошел в воду. Я визжала, брыкалась, маму звала, а ты держал меня как в железе и шел, шел все дальше, все глубже… Сначала было очень страшно и холодно, а потом я просила тебя — еще, еще… Я тебя поцеловала и укололась — ты, наверно, был небритый. (Пауза). И с тех пор — ты мой папа. (Пауза). Вчера я встретила отца на улице. Он все такой же. Ни одного волоса седого, и морщинок тоже не видать, и лицо гладкое, и сам про себя говорит: «Сохраняюсь, как консервы, потому что живу без сквозняков, буквально и переносно». А ты в грозу гулять ходишь, и я тоже, как ты, люблю в грозу гулять, как будто я от тебя родилась, а не от него, и моя кровь — твоя, а не его… Отец был нежен со мной, ласков, как всегда, но в общем равнодушен, как равнодушен в общем ко всему. Ты груб со мной, резок, и я обижаюсь на тебя жутко, и мать обижается жутко, и ты часто мучишь нас всех ни из-за чего, и себя мучишь, и я думаю, зачем мать пошла, за тебя, и какая она несчастная, и как она может терпеть…

Хлебников. Говори шепотом…

Марьяна. Но я знаю, и мать знает, что в тебе есть, какой ты и чем живешь, и отчего морщинки твои, и седина, и эта складка… И я понимаю, что она счастлива только с тобой, и я счастливая, что твоя дочь. И если я выйду замуж, я отца. не позову на свадьбу, а тебя позову, и ты сядешь слева от меня, а мама справа…

Хлебников (грустно усмехнулся, притянул к себе Марьяну). А жениха куда?

Марьяна. Я никогда не выйду замуж. И что бы ни случилось со мной, я всегда приду к тебе за советом, потому что ты, ты вырастил меня больше, чем мать, и ты научил меня ненавидеть ложь и быть честной и радоваться, как своему счастью, когда в Китае революция и в Италии коммунисты собрали голоса… И то, что я такая и живу этим, ты виноват больше, чем мать, и поэтому ты — мой настоящий отец, и другого не хочу. И я не могу смириться с тем, что случилось, и никогда не смирюсь, я ногтями расцарапаю тех, кто это сделал. И не потому, что я твоя дочь, а потому, что это величайшая несправедливость. (Пауза). Я комсомолка и скоро в партию думала, но нет, не подам.

Хлебников. Погоди, погоди… Как это не подашь? Почему?

Марьяна. Пока тебя не восстановят — не могу, папа…

Хлебников (оттолкнул Марьяну, встал). Ты что? Обиделась?

Марьяна молчит.

На кого же ты обиделась? На партию?

Марьяна молчит.

Я спрашиваю тебя — на кого ты обиделась?

Марьяна. Пойми, папа, я сейчас психологически не могу.

Хлебников. «Психологически»… (С презрением). Девчонка!

Марьяна. Папа, зачем ты так?

Хлебников. А ты зачем так? (В волнении прошелся по столовой). Да чем бы была моя жизнь без нее? Дышал чем бы? А ты, Марьяна? Она-то тебе ничего не пожалела, отдала все, что могла, на веру, в кредит. Ты-то ей еще ничего назад не вернула, а уже обиды считаешь… Стыдно… Мне стыдно…

Марьяна. Папа.

Хлебников (помолчав). Что тебе?

Марьяна. Тебя восстановят, тебя непременно восстановят. (Бросается к нему, обнимает, целует).

Хлебников. Ну-ну, будет.

Марьяна. Борись, борись, и я буду…

Хлебников. Видишь ли, девочка… Я не сделал ничего такого, за что у меня можно отнять… самое для меня дорогое… (Помолчав). Написал письмо в Центральный Комитет — и порвал… Не надо… Без Центрального Комитета… обязаны…

Звонок.

Иди открой. И помни — сегодня на собрании… обманули многих. Но партию обмануть нельзя. Нельзя. Иди.

Марьяна уходит в переднюю и возвращается с дядей Федей. Он держит в руках покупки.

Дядя Федя (обрадованно, заметив, что Хлебников наливает вино из бочонка).

«Вина! Вина! Не то умру от жажды.

Вода. Вода? Она не так вкусна.

Я пил ее. Однажды».

(Засмеялся). А у меня, Алешенька, большие новости и перемены. Оставляют в Москве. Для обмена опытом.

Хлебников. Для обмена опытом? В самом деле — новость. А я думал — вы тут, дядя Федя, как турист. По музеям ходите. Чего ж вы мне раныне-то не сказали?

Дядя Федя. А ты, ангел мой, не спрашивал. Сашенька где? Хлебников. Спит. (Марьяне). Не буди ее. (Берет с дивана учебник, дает Марьяне). Ступай, учи свои подъязычно-щитовидные перепонки.

Марьяна берет учебник, идет.

Погоди.

Марьяна останавливается.

(Целует ее). Ошибка моя — не сказал тебе раньше. Такие вещи от близких не скрывают. Ступай.

Марьяна уходит.