Дрэд, или Повесть о проклятом болоте. (Жизнь южных Штатов). После Дрэда

Дрэд, находившийся в течение ночи в отсутствии, лежал на траве в тенистой стороне острова и держал в руке библию, изношенный переплёт которой и захватанные пальцами углы листов, доказывали её частое употребление. Эта библия принадлежала Датчанину Вези. Дрэд лежал, облокотившись на обе руки, которые поддерживали его массивную голову; большие чёрные глаза его задумчиво смотрели на колебавшиеся вершины деревьев и от времени до времени следили за рассеянными, белыми облаками, тихо плававшими по голубому небосклону. В Дрэде находились такие элементы, которые при других обстоятельствах, могли бы сделать из него поэта. Его развитый организм и энергический характер были чрезвычайно восприимчивы и пробуждали в его душе симпатию ко всем главным силам природы. Единственною книгою, которую он имел привычку читать, которая услаждала его и развивала в нём душевные силы, была библия. По своей организации и складу своего ума, Дрэд был похож на тех людей, которые любили скитаться в диких местах и получали вдохновение в пустыне. Замечательно, что во всех веках, общества и отдельные лица, страдавшие от угнетения, всегда искали утешения в Ветхом Завете или в книге Откровения. Даже и в тех случаях, когда многие места оставались непонятными, эти священные книги имели вдохновляющую силу, подобно бессловесной, но передающей все движения души, симфонии, разыгрываемой стройным оркестром, в котором громкие и стройные басовые инструменты сливаются с мягкими и нежными звуками других инструментов и производят дивную гармонию. В Библии скрывается неопределённая сила, как-то особенно возбуждающая душу угнетённых. В ней есть отличительное свойство привлекать, располагать к себе, так что люди, совершенно изнемогающие под бременем сильных горестей, и готовые при своей немощи предаться унынию, с жадностью читают предсказания о страшном суде, когда Сын Человеческий, должен прийти во всей своей славе, и все святые ангелы с ним, и воздать каждому по делам его. В душе Дрэда эта мысль господствовала над всеми другими. Он всё перетолковывал под её ноту. В то время, когда холера производила страшное опустошение, он находился в сильном волнении, каждое его слово, каждое движение носило на себе отпечаток какой-то торжественности. Бич этот был для него вскрытием печати, звуком трубы первого ангела, предвестником других ужаснейших бедствий. Дрэд не питал личной злобы и ненависти ни к одному человеческому существу. При диком отшельническом образе жизни, ему редко приводилось обнаруживать лучшие способности своей души; но всё же, отдавая ему справедливость надо сказать, что в нём не было недостатка в нежности, которая проявлялась преимущественно перед детьми и животными низшего разряда. В часы досуга, с помощью своих особенных способностей, он находил удовольствие созывать к себе из глубины окрестных лесов и кормить белок и птиц. Отправляясь ли на охоту, или оставаясь дома, он постоянно держал в карманах своей охотничьей одежды какие-нибудь зёрна. В настоящую минуту, углублённый в созерцание природы, он услышал Тедди, который невдалеке от него призывал к себе сестру.

— Фанни! Фанни! Беги сюда! Посмотри, какая миленькая белка.

Фанни немедленно прибежала.

— Где? Покажи!

— Ах! убежала! Вон там за тем деревом.

Всё внимание детей устремлено было на белку, и потому неудивительно, что они не заметили близкого присутствия Дрэда. Он повернулся к детям, и смотрел на них с самодовольным выражением, близким к улыбке.

— Вы хотите её видеть? — сказал он. — Подождите немного.

Дрэд встал, посыпал зёрен между кустарником и местом, где лежал; снова сел на лужайку и начал тихонько насвистывать, подражая свисту белки, сзывающей своих детёнышей. Через несколько секунд Фанни и Тедди приведены были в приятное изумление. Из за листьев оплошного кустарника показалось пара маленьких глазок, потом постепенно и само животное, которому принадлежали эти глазки; — наконец, на лужайку выбежала молоденькая белка, и с жадностью стала подбирать насыпанные зёрна. Дрэд, не спуская глаз с животного, продолжал насвистывать. Вскоре другие две маленькие белки последовали примеру своей подруги. Дети не могли удержаться от радостного смеха, когда передовая белка, а вслед за ней и другие вскочили на руку Дрэда, которую он положили на траву. Дрэд поднял их, нежно погладил, и маленькие животные, по-видимому, вполне подчинились его воле. К довершению детского удовольствия он пустил их в карманы и позволил уничтожить остальной запас зёрен. Они начали ползать по Дрэду, обыскивать его карманы, забирались к нему за пазуху, без всякого стеснения и страха. Фанни боязливо протянула к ним руку.

— А ко мне пойдут они? — спросила она.

— Нет, дочь моя, — с улыбкой отвечал Дрэд, — они тебя не знают. С преобразованием земли не будет такого отчуждения; тогда они пойдут и к тебе.

— Не понимаю, что он говорит, — подумала Фанни.