Дредноут по имени Никки (СИ)

Свирь тяжело вздохнула.

-- Надо, Ника, надо.

-- Да зачем? Неудобное ведь, хоть и симпатичное.

Карина с тоской посмотрела в потолок:

-- Боги, дайте мне терпения...

-- Ну что не так-то?

Я откровенно не понимал, чего от меня хочет Карина. Ну, бельё, ну, красивое. Но, во-первых, туман памяти упорно намекает, что мне куда более привычно видеть подобное на других, да и снимать -- с других же, а, во-вторых, неудобно же! Вот одного взгляда хватает, чтобы понять, что все эти рюшечки, узорчики и прочие дизайнерские извращения будут мешать, давить, натирать и вызывать прочий дискомфорт. Что, в принципе, в максимально мягких формулировках и попытался донести до сознания Свири.

-- Спортивное и армейское гораздо удобнее, -- подытожил я короткую лекцию.

-- Да я не спорю, что это так и есть, -- согласно кивнула Карина, но от своего не отступилась. -- Пойми, у тебя женское тело, а оно что? Правильно -- должно быть красивым и ухоженным. С первым ладно -- инициация помогла так, как не поможет ни один пластический хирург. А второе складывается не только из гигиенической чистоты, но и из опрятного внешнего вида. В свою очередь, внешний вид складывается не только из верхней одежды...

-- Понял, понял, брейк! -- я поднял руки в примиряющем жесте. -- Ты сейчас длинными словами пересказываешь гораздо более краткую изначальную версию.

-- Да? И какую же?

Я прикрыл глаза, стараясь вспомнить и облечь в слова смутные образы, то и дело выныривающие из глубин памяти к границам сознания.

-- В человеке всё должно быть прекрасно: и кокарда, и погоны, и исподнее. Иначе это не человек, а млекопитающее, -- наконец-то вспомнив, на одном выдохе выдал я. -- Цитата, возможно, неточная, но суть передающая верно.

-- В точку, -- усмехнулась Свирь и протянула мне оба комплекта. -- Выбирай и надевай.

-- Может, всё же обойдёмся более гуманными методами?

-- Какими же?

Меня конкретно так передёрнуло от недавних воспоминаний:

-- Верх от этого, низ от нормального.

-- Ника, солнышко, -- Свирь говорила елейным голосом, что, если верить интуиции и седалищному нерву, ничего хорошего не сулило. -- Хоть раз будь паинькой, и послушай, что говорит более опытная в этом деле подруга.

-- Мать-Тьма с тобой, р-р-рыжая бестия, ты и мёртвеца уговоришь, -- я взвесил комплекты белья на ладонях. -- За который агитируешь?

-- Чёрный, -- без малейших раздумий ответила Свирь и, отлипнув от меня, с ногами забралась на свою кровать.

***

-- Вот, а ты боялась, -- хмыкнула Карина, с донельзя довольной моськой рассматривая меня.

Под взглядом Свири хотелось поёжиться, прикрыться полотенцем, замотаться с головой в халат, а лучше и вовсе -- влезть в форму и наглухо зачехлиться, ибо было в её глазах что-то смутно знакомое, лихорадочно поблескивающее и ощутимо плотоядное.

-- Всё! -- вскинулась, натурально облизнувшись, Карина. -- Я придумала второе!

-- Я уже боюсь спрашивать, что именно ты придумала...

-- А не догадываешься? -- и зелень глаз ещё ярче становится, кажется, ещё чуть-чуть, и девушке будет не нужен даже фонарик, сама себе подсветит в лучшем виде.

Никогда ещё я не думал с такой лихорадочной быстротой. Мозг перебирал возможные варианты, выстраивал вероятные цепочки событий, поднимал из памяти факты и образы, дополнял монументальную аналитическую модель даже такими малонадёжными элементами бытия, как косвенные признаки, недомолвки и намёки, отсекал одну нежизнеспособную версию за другой -- до тех пор, пока не осталась только одна.

Внутренне вздохнув, едва ли не печатая шаг, я приблизился к кровати Свири и сел на колено, в лучших традициях гусар и дарителей обручальных колец:

-- О, прекрасная Карина! -- Диких усилий стоило удержаться от скатывания в стёб с каноничным окончанием "...будь моей женой!". Я смог. Я крут. Наверно. -- Торжественно приглашаю тебя на свидание. Вот!

Девушка с самым довольным видом кивнула, показательно опустив очи долу:

-- Если свидание хотя бы по касательной пролегает через кафешку, то согласная я.

***

На душе было хорошо, легко и как-то удивительно празднично.

Мы с Кариной бродили по парку, девушка неторопливо дегустировала эскимо, щедро сдобренное черничным джемом и карамелью, а я с особым цинизмом и полным отсутствием манер расправлялся с чурчхелой. Увидев эту давно забытую радость в дальнем углу прилавка кафетерия, просто не смог пройти мимо, скупив разом весь наличествующий запас, и теперь шёл с изрядно похудевшим, но до сих пор ещё весьма внушительным букетом, составленным из кавказской сладости.

Карина, словно сбросив незримый груз проблем, щебетала обо всём подряд, а мне оставалось только кивать, да поддакивать. Мне не тяжело, а девушке -- жизненно необходимо.

Так и брели, не имея ни цели, ни направления -- что называется, куда ноги несут.

-- ...дём? Или как?

До меня не сразу дошло, что тональность щебета госпитальера немного изменилась.

-- Прости, мысли думал. Повторишь?

Как ни странно, но Карина на моё признание никак не отреагировала. Стоит рядом, смущённо пальцем ладошку ковыряет, кончики ушек алым горят...

-- Тебе с самого начала, или последнюю фразу?

-- Лучше с начала смыслового блока.