Дредноут по имени Никки (СИ)

Девушка прикинула траекторию своего будущего движения: резкий рывок вперёд, сблизиться с праймом, подвернуться к ней маневровым, а если удастся, то и вовсе маршевым, и тут же сбросить ограничители ГЭУ, выводя механизм на максимум производительности. Рванёт мгновенно. И мощно. Остатки варсьюта и её плоть -- ведь хоть несколько-то костей уцелеют при взрыве? -- послужат дополнительными поражающими элементами, благо, поле Девы Флота, дающее ей её способности, развеется не в момент смерти, а какое-то время ещё будет держаться на ошмётках тела и доспеха.

По волосам на затылке пробежала дрожь -- словно ледяной сквозняк пронёсся по разгорячённой, покрытой потом и кровью коже. И мир обрёл странную контрастность и запредельную чёткость.

Она совершенно безразличным взглядом смотрела на север, откуда двигалось облако летательных аппаратов Глубинных. Судя по отметкам на внутреннем радаре -- минимум две прайм-особи класса авианосец. Значит, и стая тел на шестьдесят.

У неё нет шансов.

Короткая команда варсьюту на прогрев маршевого. Пять процентов от номинала, но на короткий рывок хватит.

Справа качнулся воздух, загустел, обретая полупрозрачную плоть. И за ним ещё раз. И ещё. И слева, и позади.

Пока уцелевшие после стычки Глубинные перестраивались в атакующий ордер, девушка успела бросить короткий взгляд по сторонам.

Значит, легенды канмусу не лгут. Значит, и вправду -- когда смерть неминуема, приходят они...

Практически плечом к плечу рядом с ней стоит бывший корветтен-капитан... Спутать его с кем-то другим просто невозможно -- память корабля в таком никогда не ошибается. На призрачном мужчине форма капитана-цур-зее. За ним -- старпом. Слева -- навигатор и радист. И другие моряки и офицеры -- уступом от неё, и она -- во главе клина.

И сзади выдвигаются бойцы десантной группы, оттесняя явившихся первыми духов во вторые ряды.

Лица их суровы и светлы.

И она понимает, что и её лицо сейчас так же разглаживается, теряет хмурость и выражение едва сдерживаемой боли.

И на душе становится легко и светло.

Умирать -- не страшно.

Капитан-цур-зее, коснувшись прозрачными пальцами её плеча, кивает и что-то говорит. Она не слышит слов, произнесённых духом, но понимает смысл неуслышанного:

-- Wir sind mit dir, "Schwanen des Ostens"[4].

Натужно переключаются каналы питания -- под деформированной бронёй поворотным механизмам, частично выскочившим из пазов и потерявшим юстировку, сложно замкнуться в новую сеть каналов. Но -- не невозможно.

Ещё жалкий десяток секунд, и уцелевшие "артерии" варсьюта заполнятся остатками БАВ, а синтезатор с принудительно снятыми ограничителями начнёт нагонять свежую смесь в отсеки ГЭУ.

Авиазвенья летят быстро, очень быстро. Праймы, похоже, чувствуют, что она на пределе, и не хотят делиться вкусной добычей с авианосцем, потерявшим фамильяра.

-- Scheisse! -- скрипит зубами девушка, понимая, что уже не успеет накачать варсьют БАВ под завязку...

А полупрозрачный радист, протиснувшись сквозь ряд таких же призрачных десантников, с ошалевшим взглядом одной рукой пытается сдёрнуть старинные наушники, а другой -- ухватить девушку за несуществующий лацкан.

Отчаявшись, он встаёт перед ней -- и, вытянув руку, ладонью машет на десять часов -- на два часа западнее направления, откуда движутся праймы-авианосцы.

Подкрепление?..

Вряд ли.

И времени уже нет.

Два удара сердца.

Кивок капитана-цур-зее.

И, захлёбываясь от избытка энергии, сердце варсьюта выходит на форсажный режим...

...чтобы тут же, натужно икнув экстренным сбросом через распахнувшиеся на полную энергоотводы, замолкнуть.

И не сразу девушка замечает, что доспех функционирует на одних лишь только аварийных источниках питания, а ГЭУ молчит.

И ей требуется ещё некоторое время, чтобы рассмотреть сквозь слёзы обиды, как вокруг неё серебрится сам воздух, и мощные туши матёрых, сильно отожравшихся примитив-эсминцев бессильно клацают зубастыми пастями в попытках пробиться сквозь барьер.

И не враз до неё доходит, что собственный сонар сигнализирует о том, что дно стремительно поднимается.

И, улыбнувшись, капитан-цур-зее, кивнув, как равному, растворяется -- последним из духов, как и положено капитану корабля. Сегодня их помощь не потребовалась.

А вокруг уже кипит вода, бьётся белыми бурунами, и от избыточного количества пузырьков воздуха плотность воды становится ниже, и девушка почти мгновенно проваливается в волны сначала по колено, а потом и вовсе -- с головой...

...Чтобы, даже не успев осознать случившегося, вновь вдохнуть пропитанный солью воздух -- и обнаружить себя на стремительно сохнущей палубе огромного корабля. Настоящего корабля. Чужого корабля.

И ненавязчиво загорается узор на корпусе, сначала белый -- стремительно меняющий цвет на фиолетовый, от него -- к пурпурному и сиреневому -- и вновь возвращающийся в фиолетовую зону спектра.

Сигил Туманного флота.

А авиазвенья, безуспешно опустошив боезапас в серебрящиеся гексагоны защитного поля, возвращаются к праймам -- а те, словно передумав, разом забирают восточнее, по широкой дуге минуя и корабль, и почти что мёртвую от усталости канмусу.