Дремеры. Изгнанники Зеннона

Я смотрела на темно-зеленое пятно Черного леса, где, казалось, были выписаны все деревья, и у меня начало расплываться перед глазами. Я тихо сказала:

– Мне очень жаль.

Мне хотелось сказать, что я понимала, как трудно жить без родителей, что понимала, что ему, совсем без родственников, в чужом доме, было еще труднее, чем мне, но слова не пожелали выходить.

Мы молчали, и в этом молчании рождались другие слова, но я вдруг вспомнила, что у меня на пальце помолвочное кольцо, а завтра меня ждет свадьба. И я поспешила это молчание развеять:

– А ты бы куда хотел отправиться? Если бы не было Теней, конечно же.

Кинн вздрогнул, словно пробуждаясь ото сна.

– Куда угодно. Пройти по стопам отца.

Я улыбнулась и с наигранной веселостью спросила:

– И даже на Худые острова?

– Особенно на Худые острова. Мне всегда хотелось проверить, неужели они насколько узкие.

Я сделала вид, что изучаю карту:

– Хм… Альвион?

Кинн хмыкнул и включился в игру:

– Самый большой порт, самые шумные рынки и постоянные празднества? Однозначно да.

– Нумм? После Альвиона покажется поскучнее.

– После Альвиона всё покажется поскучнее. Но думаю, яблочный сидр и праздники урожая стоят поездки.

– Аир?

– Без вопросов. Как можно не посмотреть на Серебристые горы, у которых серебро только в названии?

– Энтана?

Краем глаза я увидела, что Кинн сделал задумчивый вид, и спрятала улыбку.

– Холодное море, склонность к самопознанию и созерцанию… Ну даже не знаю. Хотя погоди, древнейший город Серры, самая старая Академия Камневидцев, старинный заброшенный маяк, могилы Предков – наверное, можно хотя бы глазком глянуть.

Столько было в голосе Кинна иронии, что я не выдержала и рассмеялась. Потом повернулась, чтобы спросить Кинна про южные деревушки, которые мы с ним изучали, и застыла.

Кинн смотрел на карту и улыбался.

Его лицо, всегда закрытое, отстраненное, словно осветилось изнутри, и в это мгновение он показался мне совсем другим человеком.

От его улыбки у меня в груди словно взорвался фейерверк.

Я опустила взгляд, по-новому смущенная, не понимая, что произошло.

В этот миг где-то снизу донесся звук закрываемой двери. И тишина пропала.

Кинн пришел в себя первым:

– Наверное, твой дядя уже освободился. Пойдем, я тебя провожу.

Я кивнула, бросила последний взгляд на карту и последовала за Кинном, потрясенная и оглушенная.

Перед главной лестницей он вдруг остановился и повернулся, словно собираясь мне что-то сказать, но потом передумал и молча повел меня вниз.

Дядя с Утешителем были в гостиной и по нетерпеливому взгляду, который бросил в мою сторону дядя, стало ясно, что они ждали нас уже какое-то время.

– Премного благодарю за ваше драгоценное время, Утешитель. А теперь мы вынуждены откланяться, дела не ждут.

Дядя еще раз пожелал Кинну счастливого совершеннолетия, и я внутренне сжалась, потому что я Кинна так лично и не поздравила, а теперь момент был упущен. Я только и смогла сказать:

– Увидимся завтра.

Кинн, как и все мои одноклассники, был приглашен на свадьбу, и ради этого их освобождали от занятий в школе. Кинн, снова с непроницаемым лицом, кивнул:

– Увидимся завтра.

Утешитель проводил нас до двери, и мы распрощались. В тоне Утешителя, несмотря на всю любезность, сквозила прохладца.

Прежде чем сесть в фаэтон, я обернулась. Голубая форма Утешителя Йенара хорошо виднелась из окна передней. В окне слева, где находилась столовая, что-то мелькнуло, и сердце ёкнуло, когда я поняла, что к окну подошел Кинн.

Он не двигался, просто стоял, как едва заметная темно-зеленая тень. Чувствуя настойчивый взгляд Утешителя, я слегка поклонилась, взялась за дядину протянутую руку и забралась внутрь.

Дядя был не в духе, обеспокоенно молчал, на его высоком лбу залегли глубокие морщины. Приказал высадить себя у здания Совета на противоположной стороне площади и только тогда обратился ко мне:

– Я бы проводил тебя домой, Вира, но не могу, мне надо спешить.

На меня вдруг навалилась апатия, тяжелая, как цепи Красного моста. Я была только рада остаться в одиночестве.

– Всё в порядке, дядя.

Дядя глянул на меня и порывисто коснулся моей левой руки:

– Постарайся отдохнуть перед завтрашним днем.

Я заставила себя кивнуть и улыбнуться.

Но когда дядя покинул нас, и фаэтон двинулся по гладко вымощенной площади мимо Храма в сторону дома, моя улыбка медленно увяла.

Завтра в это время в Храме, окруженная праздничной толпой, я выйду замуж за красивого, завидного жениха.

Так почему же сейчас я чувствую себя как самая несчастная невеста в Зенноне?

Глава 5

Воздух, налитый весенней теплотой, пьянил как зеннонское красное старого урожая. От крыши Храма празднично отсвечивало солнце. На цветной брусчатке перед входом в Храм уже стояли первые гости, но основная часть должна была прибыть только через полчаса. Старшие Бернелы легко угадывались по насыщенно-бордовым цветам одежды, на их фоне выделялся синий, с отливом, костюм Хейрона.

– Душенька, ты выглядишь потрясающе! Что за тиара! А что за платье! Даже издали видно, что сейчас нет ни таких красок, ни ткани.