Дремлющий демон Декстера

Группа людей столпилась вокруг ближайших ворот. На некоторых форма Броуарда. Скрестив руки на груди, они наблюдали, как капитан Мэттьюс спорит о юрисдикции с человеком в дорогом костюме, явно сшитом на заказ. Подойдя ближе, я узнал Эйнджела-не-родственника в необычной для него позе: он стоял над лысеющим человеком, который, опустившись на колено, разглядывал кучку аккуратно упакованных пакетов.

Я остановился у борта и стал смотреть сквозь защитное оргстекло. Вот оно, всего в десяти футах. Само совершенство на фоне холодной чистоты хоккейной площадки, тщательно обработанной ледяной машиной «замбони». Любой ювелир вам скажет, насколько важно найти нужную оправу, а это… это было сногсшибательно. Абсолютное совершенство. Я почувствовал легкое головокружение, сомневаясь, выдержит ли бортик мой вес, будто я мог просто пройти сквозь твердое дерево, как сквозь туман.

Даже из-за борта было видно. Он не торопился, он сделал все четко, несмотря на предупредительный звоночек всего несколькими минутами раньше — там, на дамбе. Или он каким-то образом знал, что я не собираюсь вредить ему?

А коль скоро именно я вынес это на всеобщее обозрение, действительно ли я не имел в виду навредить? Или собирался проследить за ним до его берлоги, а потом в нужный момент все выложить, дрожа от желания помочь карьере Деборы? Конечно, я думал, что именно этим и занимаюсь, но хватило бы у меня сил решиться на такое, если бы все разворачивалось так же интересно? И вот мы на хоккейной арене, где в созерцании я провел столько приятных часов. Разве это еще раз не доказывает, что наш художник — извините, конечно, я имел в виду «убийца» — движется параллельно со мной? Только взгляните на прекрасную работу, которую он здесь представил.

А голова — это ключ. Определенно она является слишком важным элементом его работы, чтобы просто так где-то его оставить. Зачем он бросил ее мне? Чтобы напугать, вызвать припадок страха, ужаса и трепета? Или он знает, что мои чувства — те же, что и у него? Чувствует связь между нами или просто захотел поиграть? Может быть, он дразнит меня? У него должны иметься очень веские причины, чтобы оставить мне такой трофей. А если уж я настолько ошеломлен, разве может он ничего не чувствовать?

Подошла Лагуэрта.

— Ты так торопишься, — сказала она с легким оттенком недовольства в голосе. — Боишься, что она исчезнет? — Лагуэрта кивнула на груду пакетов с частями тела.

Я знал, что где-то внутри у меня есть умный ответ, который заставит ее улыбнуться, чуть больше обаяет ее, смягчит мой неловкий побег из ее тисков. Но когда стоишь здесь, у бортика, глядя на части тела на льду, в сетке ворот, как говорится, в присутствии величия мудрость уходит. Мне удалось не заорать на нее, чтобы заткнулась, но я был очень близок к тому.

— Я должен был увидеть, — честно ответил я, а потом нашел в себе силы объяснить: — Это же ворота нашей команды.

Лагуэрта игриво шлепнула меня по руке:

— Ты ужасен!

К счастью, к нам подошел сержант Доакс, и у детектива не осталось времени на кошачье хихиканье, которое я бы уже не вынес. Как всегда, казалось, что Доакса больше всего интересует, как половчее схватить меня за ребра и выпотрошить, и он одарил меня настолько теплым и всепроникающим взглядом радушного хозяина, что я предпочел поскорее исчезнуть и оставить его детективу Лагуэрте. Он уставился мне вслед с таким выражением, будто думал, что я должен быть в чем-то виноват, и ему очень хочется обследовать мои внутренности, чтобы выяснить в чем. Уверен, он чувствовал бы себя счастливее там, где полиции время от времени разрешали бы ломать ребра и большие берцовые кости.

Я медленно шел вдоль бортика к ближайшему выходу на лед. И почти дошел до него, пока что-то довольно сильно не врезалось мне в область ребер.

Я развернулся, чтобы встретить своего обидчика достойным отпором и натянутой улыбкой.

— Привет, дорогая сестра, — сказал я. — Как приятно увидеть лицо друга.

— Ублюдок! — прошипела она.

— Вполне вероятно, — согласился я. — Но зачем выносить это на обсуждение именно сейчас?

— Потому что ты жалкий сукин сын, ты знал, а мне даже не позвонил!

— Знал? — Я почти заикался. — С чего ты решила…

— Хватит трепаться, Декстер! — прорычала Дебора. — Ты же не поехал в четыре утра к шлюхам! Ты знал, где он, черт возьми!

Ясно. Я так завяз в собственных проблемах, начиная от сна, который фактически оказался пророческим, потом это кошмарное общение с Лагуэртой, а Дебора у меня просто вылетела из головы. Я не поделился с ней. Конечно, она разозлилась.

— Я не знал, Деб, — пытался я оправдаться и хоть чуть-чуть успокоить ее. — Ничего определенного. Предчувствие, что ли. Просто пришло в голову, и все. Правда, ничего определенного…

— Кроме того, что ты определенно нашел его! — прорычала она, снова ткнув меня в бок.

— На самом деле все не совсем так. Скорее он нашел меня.

— Хватит умничать! — (Мне ничего не осталось, кроме как развести руками, настолько невыносимой бывает иногда Деб.) — Ты же обещал, черт тебя возьми!