Дремлющий демон Декстера

– Ну да, не на «олимпии» же, ломачине такой… Мне не дают водить ее на играх, понимаешь. Это для парней в костюмах. Они любят сажать на нее детей, понимаешь. Может, какую знаменитость. Чтоб каталась и махала рукой, такое дерьмо. Но я работаю на ней перед утренней тренировкой, понимаешь. Когда команда в городе. Я работаю на «замбони» только утром, очень рано. Но они сегодня на выезде, потому я приехал поздно.

– Мы хотели бы зайти и осмотреть Арену, – сказала Деб, явно раздраженная тем, что я встрял без очереди.

Эстебан опять повернулся к ней, в глазу блеснул хитрый огонек.

– Ну да, – сказал он. – У вас ордер?

Дебора вспыхнула. Прекрасный контраст с ее голубой формой, но не самая эффектная реакция для укрепления авторитета. Сейчас она осознает, что покраснела, и взбесится. Коль скоро у нас нет ордера и в общем-то никаких дел здесь, которые хотя бы отдаленно могли бы считаться официально санкционированными, не уверен, что беситься – наилучший тактический маневр.

– Эстебан, – начал я, пока Деб не сказала чего-нибудь, достойного сожаления.

– А?

– Ты давно здесь работаешь? Он пожал плечами:

– Да как оно открылось. Я работал на старой Арене еще за два года, как открылась эта.

– То есть ты работал здесь на прошлой неделе, когда на льду нашли труп?

Эстебан отвернулся, под загаром его лицо позеленело. Он с трудом сглотнул.

– Не хотел бы я такое увидеть еще раз.

Я кивнул с весьма правдоподобным искусственным сочувствием.

– Понимаю. Именно потому мы и здесь, Эстебан. Он нахмурился:

– Че вы хотите сказать?

Я посмотрел на Деб, чтобы убедиться, что она не достает пистолет или что-то вроде этого. Сестрица посмотрела на меня с неодобрением, поджала губки и затопала ножкой, но так ничего и не сказала.

– Эстебан, – сказал я, приближаясь к нему и переходя на самый доверительный и мужественный тон, на который способен. – Мы думаем, что у тебя есть шанс открыть эти двери и найти что-то подобное тому, что нашли в прошлый раз.

– Черт! – взорвался он. – Не хочу ничего знать, я тут ни при чем.

– Конечно, ни при чем.

– Mecagoendiez на это дерьмо, – сказал он.

– Точно, – согласился я. – Так почему не пропустить нас, чтобы мы посмотрели первыми?

Он глянул на меня, потом на все еще хмурую Дебору – поразительное зрелище, которое, впрочем, прекрасно компенсируется ее формой.

– У меня могут быть неприятности. С работы выгонят. Я улыбнулся с самым подлинным сочувствием.

– Конечно, ты можешь сам войти внутрь и найти груду отрезанных рук и ног.

– Черт! – снова сказал он. – У меня будут неприятности, потеряю работу, а? Зачем мне это, а?

– А как насчет гражданского долга?

– Да ну, ладно, да? Че вы мне мозги долбаете? Какое вам дело, если меня выгонят с работы?

Он не то чтобы протянул руку, это было бы слишком благородно с его стороны, но ясно, что Эстебан надеялся на небольшой презент, который мог бы обезопасить его на случай вероятной потери работы. Очень резонно, если иметь в виду, что это все-таки Майами. У меня была только пятидолларовая банкнота, а мне на самом деле хотелось пирожка с чашкой кофе. Поэтому я просто кивнул – с человеческим пониманием.

– Ты прав. Мы думали, что тебе не придется видеть все эти части тела. Я ведь сказал, что нынче их будет больше? Но я на самом деле не хочу, чтобы ты потерял работу. Извини за беспокойство, Эстебан. Удачного дня! – Я улыбнулся Деборе. – Пойдемте, офицер. Нам надо успеть в другое место, чтобы найти пальцы.

Дебора все еще хмурилась, однако у нее есть природный дар актрисы. Пока я прощался с Эстебаном, она открыла дверцу машины и забралась внутрь.

– Погодите! – позвал Эстебан. Я посмотрел на него с выражением вежливого интереса. – Клянусь Господом, я не хочу еще раз найти это дерьмо…

Какой-то момент он смотрел на меня, как бы надеясь, что я смягчусь и отсыплю ему горсть медяков, но, как я сказал, пирожок уже отяготил мое воображение и уступать я не собирался. Эстебан облизал губы, потом быстро повернулся и сунул ключ в замочную скважину большой двойной двери.

– Идите. Я подожду вас здесь.

– Если ты уверен… – сказал я.

– Давай, парень, чего тебе еще от меня надо? Давай! Я встал и посмотрел на Дебору.

– Он уверен, – сказал я ей.

Она только покачала головой – странное сочетание раздражения младшей сестры и мрачного полицейского юмора.

Деб обошла машину и вошла в дверной проем, я – за ней.

Внутри Арены было прохладно и темно, что меня совсем не удивило. В конце концов, это хоккейная площадка ранним утром. Не сомневаюсь, что Эстебан знает, где включается свет, он просто не решился сказать нам об этом. Деб отстегнула от пояса большой фонарик и направила луч на лед. Я затаил дыхание, когда луч выхватил из темноты сначала одни ворота, потом другие. Деб осветила периметр, пару раз останавливаясь, потом повернулась ко мне:

– Ничего. Пусто.

– Похоже, ты разочарована.

Она фыркнула и направилась к выходу. Я остался посередине площадки, чувствуя прохладу, поднимающуюся со льда, перебирая свои счастливые мысли. Или, если точнее, не совсем свои мысли.