Дресс-код для жены банкира

— Дальше все было хорошо, этот все делал как надо, деньги приходили, все сюда ездили оттягиваться с балеринами и моделями. А чего с них взять, рядовое мясо. Но потом денег стало как-то поменьше. Видимо, твой стал кое-что отчислять в свою пользу. У нас решили, что мой братец сильно расслабился и забыл что к чему. Ну, меня и послали его взбодрить. Я выдвигаюсь сюда и вижу: Леха — это не Леха. Хотел этого чужого сразу и пристрелить, но он быстро объяснил, как мне это невыгодно и что меня тоже начнут подозревать, все-таки брат. Потом пообещал мне долю в доходах. Я и согласился.

— Тяжело, наверное, было изображать братьев?

— Спрашиваешь! Но ради денег можно было и напрячься, сам я столько никогда бы не заработал. Да и жизнь была интересная, что хотел, то и творил. — Он радостно заржал, видимо вспомнив самые выдающиеся свои подвиги. — Опять же, встречи с интересными людьми. Это я тебя имею в виду.

— И никто ничего не заметил?

— Да вроде нет. Правда, тут оказалось, что Ирка кое-что знала про нашего умника, что-то там из прошлой жизни.

— И пришлось ее убрать.

— Никто ее не убирал. Мужик ейный скорее всего это сделал. — Кит посмотрел на меня. — Я так думаю. Мне-то вообще жалко ее, хорошая была тетка. Правда, болтала много.

— Что болтала?

— Ей все казалось, что найдется кто-то, кому пригодится эта история о том, что Леха — не Леха, а по пьяни особенно. Вот и приходилось все время быть при ней.

— А тебе даже понравилось.

— Понравилось, — спокойно сказал Кит. — Я даже пытался ее уговорить забыть эту фигню насчет компро, компро…

— Компромата?

— Ну, типа того. Но она ни в какую. А перед тем как все случилось, познакомилась в баре с какими-то непонятными людьми, нажралась с ними, ну и потом ее нашли в номере…

— А ты куда смотрел?

— Не туда, — мрачно ответствовал Кит.

— Но почему обвинили Лекса, а ты оказался вообще ни при чем?

— Не знаю, вообще ничего не понимаю. Тогда в гостинице какой-то мент сказал, мол, проживаете в санатории, так и отправляйтесь туда. Я подумал, что это неспроста, и поехал к вам. Ну, остальное ты знаешь. Ну, вот еще когда приехали в Питер, пришел какой-то чел и сказал, что, если хочу, чтобы мои деньги оставались моими, надо молчать и не рыпаться. Я и не рыпаюсь. Если наши узнают — разорвут на кусочки.

— Но они же в курсе, что твой лжебрат в данное время находится в следственном изоляторе.

— Знают они. Но только то, что он якобы прирезал бабу.

— А это у вас считается вполне нормальным делом.

— Ну, типа того. То есть все это некстати, но с другой стороны — должностей он не занимал. А дело-то налажено, твой законный муженек Юра чист как стеклышко и все что надо подписывает, я как будто бы приглядываю.

— Как будто бы?

— Ну да. Толком-то я ничего не понимаю. Особенно насчет того, куда и как левые бабки уходили.

— А зачем ты мне все это рассказываешь?

— Ну, — протянул Кит, — у вас же любовь была, может, ты че знаешь… Могли бы что-нибудь замутить. Наш-то все равно крепко влип.

— Не проще ли все у меня разузнать и прикончить? — выпалила я и сама испугалась своих слов.

— Не проще, — мрачно ответствовал Никита.

Вместо того чтобы обрадоваться по поводу того, что имеются хоть какие-то гарантии сохранности моей персоны, я спросила:

— Но почему? Вроде бы я — довольно неудобный и непонятливый свидетель…

— А не знаю я, — зло отозвался Кит, — и вообще, почему ты считаешь, что мне обязательно всех нужно убивать? Я вроде бы тебе ничего не сделал.

— Ну, не обижайся, пожалуйста, — промурлыкала я как можно мягче. Ссориться с единственным на данный момент союзником было нельзя.

— Ладно, пошли спать. — Кит тяжело поднялся.

— Я еще посижу, может, чаю выпью, — промямлила я на всякий случай.

— В свои комнаты пойдем спать, — проницательно уточнил Кит, — так что можешь чаем не давиться.

— Ну, извини, — сконфузилась я, — но сразу уверовать в то, что ты внутри белый и пушистый, у меня не получается.

— Как знаешь.

И он с достоинством покинул кухню.

Меня раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, полученная информация не прибавила спокойствия. С другой — я ликовала по поводу того, что не ошиблась в любимом человеке. Самооценка подскочила на сто пунктов вверх. Он оказался даже лучше, чем я себе придумала. Смелый, блистательный, талантливый авантюрист, можно сказать, почти Робин Гуд. Обвел вокруг пальца каких-то дремучих бандитов, которые решили, что весь мир принадлежит им. А сколько сделал добра! Осчастливил Юру, его безумную мать и ее сумасшедших филологов, баловал меня… Надо срочно написать ему, может быть, добиться свидания.

Я помчалась в свою комнату и стала сочинять письмо. На всякий случай нужно были прикинуться дурочкой, ведь мое послание наверняка прочитают. В результате получилось вот что.

Любимый!