Дресс-код для жены банкира

При виде Глафиры на лице Жарова появилось тревожное выражение, Ядвига сразу же начала суетиться вокруг своей подопечной, а гости, заметив это, торопливо засобирались. Поехала домой и я.

Неделя прошла в неведении, прежде чем одним кислым утром в мою квартиру позвонили. На пороге стоял исхудавший, слегка поблекший, но не утративший своего фирменного обаяния Лекс.

— Ну, здравствуй, любимая, так что ли принято говорить. — Он, казалось, был слегка смущен. — Вот пришел поблагодарить за труды по моему освобождению из узилища… Прости, что без букета, как-то руки не дошли. Ты уж не молчи, а то я эти неловкие ситуации выношу с трудом… Поэтому можешь сразу начать с эмоционально насыщенной части программы… ну там, «как ты мог так жестоко меня обманывать, это же бесчеловечно…» или что там еще у тебя накипело. — Лекс криво улыбнулся.

— Может, зайдешь для начала? — Причитать мне сейчас хотелось меньше всего.

В сущности, упрекнуть в обмане я его и не могла, о чем и сказала, когда мы расположились за столом на кухне:

— Ты знаешь, ведь ты меня и не обманывал, так, умалчивал кое-какие детали. Поэтому никаких неловких ситуаций, и вообще спасибо тебе за этот самый насыщенный в моей жизни год: жила просто как внутри телесериала. Чем не здорово?

Он посмотрел на меня с недоверием.

— Ты просто молодец, что все так легко воспринимаешь. Чудеса женской психологии.

— А что еще остается делать?

— Ну, я бы на твоем месте здорово разозлился, ты же хотела через меня стать влиятельной дамой, а оказалась у разбитого корыта. И все, кстати, потому, что делаешь ставки не глядя, да и на пустом месте, — не удержался он от колкости.

— Я не считаю любовь пустым местом, а я тебя тогда полюбила, если ты, конечно, обратил на это внимание!

— Тогда полюбила! Видели драматическую героиню? А сейчас что же?

— Сейчас ничего не изменилось, — сказала я твердо, — сейчас тоже люблю.

— Так это скоро пройдет, недолго осталось мучиться. Чаю нальешь своему вновь обретенному возлюбленному?

— Я не понимаю, откуда этот сарказм? Что я такого тебе сделала? — Я вскочила, чтобы включить чайник и достать чашки. Как, однако, быстро он добивается желаемого. Вот, пожалуйста, начала причитать, сейчас и до упреков дело дойдет.

— О, это уже теплее, много теплее.

— Нет, ты скажи, что́ это должно скоро пройти? Ты знаешь, чего я натерпелась и сколько сделала, чтобы тебя вытащить? А как я тебя ждала, а…

— Да я и не думаю подвергать сомнениям эти подвиги любящего сердца.

— А зачем ты тогда надо мною издеваешься? — Я плеснула кипяток в заварочный чайник и сыпанула туда горсть зеленого чая.

— О, высокогорный улун? — Он взял в руки банку с чаем. — Под нашу эмоциональную беседу больше подошел бы бодрящий черный чай, только не надо сразу выливать заварку в раковину. — Он опередил мой судорожный жест. — Может, мы еще придем в надлежащее для такого чаепития состояние. Я ведь не хочу тебя обижать, ты близкий, очень близкий мне человек, пойми.

— По твоему поведению это понять довольно затруднительно.

— Ну, прости, прости дурака. Взял неверный тон. Я же взволнован, такая трогательная встреча, понимаешь? Ведь действительно кругом тебя обманул. Простишь меня?

— Да я уже сказала, что мне нечего прощать, и вообще я так рада, что ты вернулся! Мне было так страшно, так одиноко… — Я почувствовала, что сейчас расплачусь.

— Только не надо плакать… — Он встал и погладил меня по голове. — Давай лучше решим, как мы дальше будем жить…

— Как будем жить?

— Вот именно. Я тут имел продолжительную беседу с твоим новым другом Павлом Викторовичем Жаровым, который, как тебе хорошо известно, теперь стал владельцем всего нашего бизнеса. Он, кстати, интересный тип, не удивительно, что тогда в Крыму тебе так понравилось с ним общаться. Заслуженный геолог! — Он усмехнулся. — Ну, что молчишь? Ловко ты тогда вывернулась, а я, лопух, ничего и не заподозрил.

Я почувствовала, что краснею.

— В общем, так. Что мы имеем в сухом остатке? Я скрывал от тебя некоторые обстоятельства моей биографии и моей деятельности, это я признаю. Кроме того, вынуждал общаться с таким чудным типом, как наш Никитос, и с Ирой, которую, соглашусь, не назовешь дамой, приятной во всех отношениях. Ну и добавим сюда некоторый риск, которому ты подвергалась во время вояжа в Крым. Так? Так. Зато я действительно нежно относился к тебе, разве нет? Разве обижал или чем-нибудь унизил? Нет, ты скажи, если что-то было. — Он пристальна посмотрел мне прямо в глаза.

— Нет, все было чудесно, — пролепетала я.

Внутри у меня все затрепетало от нехороших предчувствий. И как так могло обернуться, ведь я ждала благодарности, ну пусть, зная его характер, слегка в ироничной форме. Но все же не обвинительной речи!

— Теперь ты, — тем временем продолжал Лекс. — Следила за мной также, как эта чертова дрянь Ирка, это первое. Залезла в компьютер — второе. Сдала меня первому встречному уроду — это третье. Знаю, знаю, что ты сейчас скажешь «а в итоге спасла». Это ты собиралась мне рассказать?

Я кивнула, не в силах выдавить из себя ни звука.