Древнеарийская философия том 1 и том 2

А они были таковы, что противникам русской армии «пришлось бы без боя отходить к своим границам»¹⁵⁴. Но даже и в столь усечённой форме успех был феноменальным, и впоследствии опыт проведённой А. А. Брусиловым операции неоднократно изучался военной наукой.

Однако, из-за косности мышления он был принят далеко не сразу. Кстати говоря, игнорирование данного опыта является одной из причин неудач столь важных для истощённой в конце Первой Мировой войны Германии немецких наступлений на Западном фронте, проведённых весной и летом 1918 г. против войск Антанты.

Используя ранее накопленный на Западном фронте опыт, генерал А. А. Брусилов из-за отсутствия танков в русской армии, сопровождал пехоту артиллерийским огнём с помощью лёгких орудий, передвигаемых вручную. Конечно же, они снижали манёвренные возможности русской армии, но превращали имеющийся у неё недостаток в артиллерии в её преимущество, и позволяли, что немаловажно, значительно уменьшить продолжительность артподготовки.

Генерал А. А. Брусилов также применил при совершении данного прорыва ещё одно ранее применявшееся на Западном фронте новшество. Создавая на расстоянии около 250 (двухсот пятидесяти метров) метров от передового края противника плацдармы для наступления, он не стал в целом делать особого секрета относительно своих будущих планов.

Безусловно, такой шаг исключал полную внезапность наступления, но позволял минимизировать потери. К тому же, определённая конспирация соблюдалась, так как некоторые создаваемые позиции для наступления были ложными.

В дальнейшем военная теория и практика отказалась от столь явного нарушения принципа полной внезапности. Но в то время, учитывая специфические обстоятельства позиционной войны, данный подход был правильным и разумным.

Война моторов. И, всё же, новаторство А. А. Брусилова решало проблему прорыва фронта не до конца. Несмотря на явные успехи в преодолении позиционного тупика, на быстрое продвижение после тактического прорыва фронта в глубь занимаемой противником территории надеяться было ещё нельзя.

Причиной была низкая скорость передвижения основной массы войск. Как следствие, противник всегда успевал выходить из окружения, и потому в Первую Мировую войну 1914-1918 г.г., в отличие от Второй Мировой войны 1939-1945 г.г., примеров окружения крупных группировок, за исключением гарнизонов крепостей, почти не было.

Попытки решить данную проблему применением конницы, удовлетворительных результатов не дали. Единственным случаем, когда такое удалось, было участие в 1920 г. Первой Конной армии С. М. Будённого в польском походе.

Однако, тут никто не обольщался, поскольку успех во многом объяснялся уникальным стечением обстоятельств. Все знали, что камнем преткновения являются размеры всадника, представляющего собой прекрасную мишень в век начинающегося господства автоматического оружия, а также чувствительность лошадей к применению химического оружия.

Впрочем, как показала практика, конницу, обладающую свойством мобильности и не столь капризную, как и в прежние времена её безраздельного господства, к снабжению, ещё долго не следовало списывать со счетов. И, например, во Вторую Мировую войну, когда химическое оружие в больших масштабах не применялось, роль конницы в достижении окончательной победы оказалась далеко не мала и всё время непрерывно возрастала¹⁵⁵.

Безусловно, что конные атаки стали анахронизмом. Но, конница успешно играла роль ездящей пехоты, впервые появившейся в англо-бурской войне 1899-1902 г.г., и могла выполнять боевые задачи, недоступные даже танковым войскам.

Вместе с трудностями развития успеха при прорыве не меньшую проблему представляли сложности самого прорыва фронта из-за утраты ударной силы пехотой. Окончательное решения данной проблемы было достигнуто применением танков, впервые введённых в бой англичанами в 1916 г. в сражении на Сомме.

Однако, «успех оказался местным»¹⁵⁶. Обманув возлагающиеся на них надежды, «внезапное появление танков не привело к прорыву обороны и выходу на оперативный простор»¹⁵⁷.

Несмотря на несомненные успехи, «могучие бронированные и двигающиеся машины не обозначили перелома операции»¹⁵⁸. И причина была вовсе не только в том, что «танки были ещё не совершенны»¹⁵⁹, и потому «их первый натиск вскоре ослаб»¹⁶⁰, а потому то «использовались танки разрозненно, на широком фронте»¹⁶¹, и, как следствие, не происходила концентрация усилий на выбранном для удара направлении.